Отрывая присохший к ране бинт, она невольно причинила парню боль. И эта боль отразилась в подсознании Кирилла укусом неблагодарной хищницы. Слова, произнесённые парнем в бреду, Катя приняла на свой счёт. И решила навсегда уйти из жизни любимого.
Надо признать, гордыня не раз загоняла её в тупик. Однажды фраза, брошенная подругой: «В наши дни быть честной – безумие». Лишь усугубила положение, но менять свои принципы Катя не собиралась. Хотя и понимала – за предательство надо платить.
В данный момент обе молчали. Валя знала, где находится Кирилл. Но по просьбе самой же Кати выдавать его расположение не хотела.
Она хорошо помнила, как по заданию Кирилла, отправилась к нему на дачу, и встретилась с Матвеем.
По звонку из ворот вышел молодой подтянутый парень с доброй улыбкой. Узнав, от кого гостья, он с радостью впустил её в дом.
Сейчас Валя пыталась представить голос Матвея и не могла. Во время беседы парень лишь кивал головой и почти не разговаривал.
- Вот что, Катя, я знаю, где искать Кирилла, - наконец, решилась Валентина, - правда, придётся подождать и помнить о Германе. Он, просто так угрожать не станет. Да и я, признаться, хороша. До сих пор жалею, что пошла у тебя на поводу и не рассказала обо всём Кириллу. Сейчас бы ты лежала у него под боком и радовалась простому женскому счастью. В итоге: сама на грани срыва. Он ничего об отцовстве не знает. И мне из-за вас покоя нет!
- И что мне делать? - подавленно спросила Катя.
- Ничего не делать. Ты столько всего понаделала – за годы не расхлебать. Сиди и не рыпайся, - отрубила Валя. - Для начала надо попасть на дачу Кирилла. Мне нельзя, я с клубникой там засветилась. А Панкрат за торгаша сойдёт. Придёт с моря и отправлю. Пусть разведает, что да как. И вот что, подруга, укроти гордыню. Черкни пару строк Кириллу. Ничего, ничего – рука не отвалиться, - давила на неё Валентина.
Дальнейшее событие иначе как кошмаром не назовёшь.
У Кати зазвонил телефон. Она подняла трубку. И, не дослушав разговор, медленно сползая на землю.
Поначалу Валя растерялась. Затем бросилась за нашатырём.
Сквозь рыдания удалось разобрать: «Кирюшу украли».
Недоброе предчувствие закралось в душу Валентине. «Неужели, я накаркала, напомнив ей об угрозах Стофаго?».
Недолго думая, Валя набрала номер мужа. И вскоре они втроём уже мчалась в сторону посёлка.
- Вы в полицию звонили? - спросил Панкрат, выжимая до пола газ.
- Ты рули, рули. Может мальчик гулять убежал, а мы людей взбудоражим, - резко отрубила супруга.
- Тебе, Чапай, видней - огрызнулся Панкрат. Но в этот раз Валя промолчала.
По прибытию все бросились к Катиной соседке Глафире.
Та, стоя на коленях в углу перед иконой Девы Марии без устали повторяла: «Святая Богородица, спаси и сохрани раба твоего Кирюшу».
Валя перекрестилась и, поднимая с пола женщину, повернула её к себе:
- Глафира, где мальчик?
Хозяйка подумала, её сейчас накажут, и дар речи потеряла. А когда немного успокоилась – рассказала. Кирюша гонял возле дома на самокате. Вдруг со стороны посадок подъехала дорогая машина. Двое остались в ней – третий ко мне: «Мы из городской управы. Нам бы с Екатериной Юрьевной побеседовать. Не подскажете, где найти?», - спросил он.
- А я возьми да ляпни: «Чего её искать? Она Кузьминичну лечить подалась».
Бандиты помнили приказ Стофы: «Мне плевать, кого вы притащите». И потому ждать Катю не стали.
«Хорошо, мы записку оставим», - сказал белобрысый. И направился в дом.
Не успела я ступить за порог. Мне тряпкой нос заткнули. Дальше – не помню. Очнулась, кругом ни души. На столе записка. И я Кате сразу позвонила.
Дрожащей рукой Катя взяла листок.
- Я так и знала! Я так и знала! Обхватив руками голову, рыдала она.
Прочитав записку, Валя отвела Панкрата в сторону:
- Вот что, дорогой, дуй на дачу Кирилла. Не достучишься, оставь моё послание на видном месте и постарайся там не светиться.
К сожалению, Панкрат съездил впустую, но в записку завернул камешек и перебросил её через ворота.
В данный момент расстроенные женщины молчали.
В послании Стофа предупреждал: «Копам настучишь, выродка получишь по кусочкам».