- А как не знать? - И глядя на печальный вид Кирилла, поинтересовался, почему тот не в духе.
- Паспорт в море искупался. Все записи вода съела, - выдал горестно он.
- И что из того? Ты же не преступник.
- Не в этом дело. Я главного не сказал. Со мной общаться опасно. А почему? Не спрашивай.
Капитоныч понял, раз Иваныч просит, значит так надо. И пошёл за инструментом. А вернувшись, подмахнул:
- Садитесь, господин, сейчас из «чуда-юда» конфетку делать будем.
И действительно. Спустя полчаса Кирилл себя не узнавал. Только белая кожа на скулах да болезненный цвет лица отличали его от окружающих людей. Оценив работу Капитоныча, он поторопил его с поездкой.
- Э, нет. Такие дела на ночь не делают. Сначала поспим, а утром двинем. Стёкла машины тонированы. На заднем сиденье укроешься, и порядок. Хорошо бы краснорожий мент на выезде не дежурил. Одна морока с ним. Однажды остановил меня и подковырнул: «Дедок, почём твои дрова?». Я сначала не понял, о каких дровах он говорит. А когда врубился, что речь идёт о машине. Сунул ему дулю под нос и по газам.
С тех пор проезда не даёт. Хотя знает «Запорожец» мой исправен и документы в порядке. Но, тем не менее, тормозит и всегда одно и, то же: «Слышь, дедуля, на погост не торопишься? Ладненько. Мы не гордые – подождём. А «иномарку» на меня не забыл переписать?». Всю кровушку гад «высосал». Я же там, на взгорье, траву кроликам подкашиваю. По окружной дороге крюк туда давать накладно. Хоть в петлю из-за него лезь, - и, словно спохватившись, добавил: - Ты, Иваныч, за болтовню-то мою не обессудь. Я же, милый мой, всю дорогу один. С кролями и Дозором не поговоришь. Они собеседники никудышные.
Вскоре оба спали. А чуть рассвело, отправились в путь. Не доезжая до поселка, свернули на грунтовку. Где и распрощались.
Очутившись рядом с дачей, Кирилл задумался. Зачем прихватил с собой опасный груз, он и сам не знал. К тому же чтоб перетащить тяжёлый рюкзак через двухметровый забор, пришлось изрядно попотеть. Спасибо Капитонычу. Дал на всякий случай верёвку. При помощи её он и переправил взрывчатку на свою территорию.
Преодолевая высокую преграду, видеокамеру в метре от себя он так и не заметил.
Откуда было знать Кириллу, что после ухода Вали, Матвей прочитал его записку. Проанализировал всё сказанное ею и решил себя обезопасить. Для начала купил видеокамеры. И установил их по периметру дачи. Затем собрал улики, причастные к покушениям. Сложил их в постройке и подготовил всё к уничтожению.
Вернувшись в дом, он первым делом, занёс фото Кирилла в базу памяти.
Для случайных воров установил голосовые датчики с шумовым эффектом. А групповому проникновению приготовил сюрприз отдельно. Как только те появятся в зоне видеокамер. Произойдёт замыкание контактов. И канистры с горючей смесью, расставленные по углам постройки быстро уничтожат все улики. При этом дача, опрысканная защитной жидкостью, во время пожара не пострадает.
Кроме того, дверцы собачьего вольера и клетка с соколом, автоматически распахнутся. Давая возможность живым существам быстро покинуть объект.
Не зная истинной картины, Кирилл спрятал взрывчатку под деревом. И осторожно направился к дому.
В вестибюле царила прохлада. Матвея не было.
Вспомнив эксперименты с собакой, Кирилл решил проведать его. Но Дик, заслышав шаги, поднял громкий лай.
Не желая привлекать внимание. Кирилл вернулся в дом и, устроившись в кресле, задремал.
Проснулся от того, что кто-то тронул его за плечо. Это был Матвей.
Оба искренне обрадовались, хотя и были напряжены.
Матвей не имел права втягивать Кирилла в свои дела. А тот, зная об истинном положении друга. И будучи в «подвешенном» состоянии, горел желанием ему помочь:
- Давай начистоту, - решительно начал Кирилл, - так друзья не поступают! С каких это пор я стал для тебя лишним? Да, не скрою, мною занимаются люди из центра. И бандиты не верят в мою гибель. Сколько осталось до развязки, не знаю. Но если мы перестанем доверять друг другу, нас поодиночке уберут. У бандитов всё под контролем. Однажды в отделе я едва не столкнулся лицом к лицу с начальником УВД и капитаном судна, которого утром оштрафовал за браконьерство. Те, мило беседуя, прощались, как старые друзья: «Эдуард Витальевич, не волнуйся, с этим делом я разберусь. Будут проблемы, заходи», - говорил ему генерал. А вечером меня чуть не грохнули. Хорошо всё обошлось. Но я о главном не сказал. Мы оба вне закона. К тому же меня в живых нет, и в мёртвых я не числюсь. И пока не удостоверюсь в честности новых полицейских, воскресать не собираюсь. Зато тебе, чем могу, помогу.