Матвей почему-то вспомнил рассказ мамы о своём прадеде, который с одной деревянной рогатиной хаживал на медведя и всегда побеждал. Но однажды ранней весной случайно провалился в берлогу и был мгновенно растерзан.
Холодок недоброго предчувствия пробежал по телу парня. Отгоняя неприятные мысли, Матвей вздохнул и принялся за работу.
Вскоре Кирилл преобразился. Парик, усы и тональный крем превратили его в элегантного мужчину. Что соответствовало данным в паспорте.
Попросив друга подождать, Матвей принёс большую спортивную сумку.
Едва прожужжала молния, Кирилл увидел, что та доверху была набита тугими пачками денег. В глазах его застыл немой вопрос: «Ты никак банк грабанул?»
- Не напрягайся, Кир, - бросил Матвей. - Да, не скрою, они побывали в руках подонков. Но в приютах и детских поликлиниках таких «бумажек» катастрофически не хватает. Возьмёшь себе сколько надо. Остальное переведёшь по назначенью. Да и вот что. На дне сумки золотые побрякушки. Что с ними делать тоже не знаю. Сам в процессе сообразишь. У меня на это времени нет. А увидев недоумение на лице друга, добавил:
- Бери, Кир, и не спрашивай, откуда «дровишки»?
- Я, конечно, возьму для Вари и на дорогу. Остальное переведу в приюты и больницы. Но в свой карман – уволь! Ты за кого меня принимаешь?
- За друга я тебя принимаю, за друга. И нечего из себя тут девицу невинную корчить. Тоже мне чистюля нашёлся. Думаешь, тебе одному они руки жгут? Да я из-за этих подонков, коих ухлопал, спать без снадобья не могу. Пусть звучит пафосно и нелепо, но кто-то должен нормальных людей от дерьма избавлять. Если доводы мои убедили, давай помолчим. А то на кулаках начнём правоту друг другу доказывать.
* * *
В кабинете полковника, Димка понял – командир не в духе. И на то была причина. Их версию о «Мистике-одиночке» «зарубили». А команду от дела отстранили.
Этим воспользовались следаки, которых подключили к операции. И те их идею о «Мистике- одиночке» присвоили себе.
Недовольный полковник, молча, указал на стул. Он понимал – его подчинённые: Дима Казанцев, Лёша Шишлов и Коля Веснин в своих догадках стояли на пороге истины.
Стараясь скрыть раздражение, Котельников произнёс:
- Вчера едва назад нас не вернули. Сегодня передумали и на том спасибо. Вот дело. Быстро ознакомься и дуй в район Суворовки. Там, в заброшенном карьере, мальчишки играя в войнушку, на трупы наткнулись. С места бойни сам Столыпин звонил.
- Василий Васильевич, а кто рыбной мафией займётся? - спросил Димка.
- Ты и твои ребята. Если я не ошибаюсь, в особисты тебя за быстроту мышления перевели. Вот и доказывай, кто ты и что ты. Или снова прикажешь напоминать, сколько дел ты за одну только неделю раскрутил?
- Там улики на поверхности лежали, - парировал Димка.
- И здесь на поверхности. Песок не вода. Ступай. Не мне тебя учить.
Котельников понимал, его орлы соскучились по настоящей работе. И, несмотря на всевозможные препоны, руки опускать никто не собирался.
В отделе, Димка бросил на стол тонкое досье:
- Эту троицу в заброшенном карьере ухлопали. А четверо убиенных, что напротив их лежали, пока не опознаны. Скорей всего пришлые. Ты, Лёша, центральный архив запроси. Может там на этих субчиков информация найдётся?
- Командир, и это всё? - спросил Колька, повертев в руке папку.
- Тебе, я вижу, мало? Может, вагон с мертвецами прикажешь подать? - осадил его Димка. - Читай быстрей.
- Вечно так. Опять я крайний, - огрызнулся Колька, открывая документ. - И так, первым идёт Омаров Рамиль Селимович погоняло «Омар». Родился в Бишкеке. Четырежды судим. Прослушал семь классов. Из профтехучилища выгнали. Разведён, сыну пять лет. Дальше идут официальные строки о его бесконечных ходках по нашим колониям и тюрьмам. Одно бесспорно: «не было печали, да рыло нарисовалось». Вы только гляньте на этот фото-стоп. У него же двадцатник на роже нарами отштампован.
- Постойте, други, я что-то не врубаюсь. На кой нам ляд жмурики сдались! - спросил Лёшка.