- Юля, закройся. Это приказ! - выпалил я, выбегая из кабинета.
Меня распирало двоякое чувство. С одной стороны, Владимир защищает меня от разных бед. А с другой, следит за мной даже на расстоянии. И нет сомнения, чувства мои к Юле, его работа. Иначе откуда бы он узнал об этом? Впрочем, если это и так, претензий к нему не будет.
Тут я вспомнил недавний рассказ Панкрата о Катином сыне. И всё прояснилось. То, чего опасалась женщина, произошло. Герман похитил Кирюшу. И значит, кроме Матвея предотвратить трагедию больше некому.
Время для меня на данный момент будто остановилось. Я мчался по городу с одной мыслью: «только бы успеть!».
До встречи с Матвеем осталось семь минут. Подъехав к нужной точке, первым делом осмотрелся, нет ли «хвоста». Больше всего опасался, как отреагирует на моё появление сам Матвей? Несомненно, оружие будет держать наготове. Не ровен час, ещё палить начнёт. А умереть вот так "за здорово живёшь", в мои планы не входило.
С холодком в груди смотрю на часы. Наконец пошла тридцатая минута. Я быстро пропускаю седан, подпиравший меня сзади, и перекрываю проулок. В ту же секунду в бок моей машины почти уткнулась иномарка.
Бесспорно, это был Матвей. Я дал ему понять, чтобы он следовал за мной. И проехав метров сто, свернул в частный сектор.
А Матвей недоумевал: «Откуда взялся этот тип и что ему надо? С виду вроде не дурак и тачка крутая». А окинув взглядом полупустынную улицу, тот успокоился. Но пистолет из руки не выпускал.
Едва мы встали на обочине, Матвей подозвал меня к себе.
Я представился. Рассказал о мальчике, которого держат на яхте. И, что ждёт его маму.
Услышав о том, что это сын Кирилла Мальцева, Матвей замер. Посмотрел на меня с удивлением и, не прощаясь, сорвался с места.
«Ничего себе «Мистик». А где спасибо для приличия?» - обиделся я, выруливая на дорогу.
Надо признать, Матвей и сам был в шоке. То, что это ребёнок Кирилла, он не поверил.
Так как друг ему о сыне никогда не говорил. Но сейчас все мысли Матвея были сосредоточены на мальчике и той злополучной яхте, которую ему предстояло взорвать.
Шикарная красавица, стоящая на рейде, имела в округе дурную славу. И своим акульим оскалом на бортах пугала и раздражала людей.
Яхта Герману досталась по наследству. Что не очень-то его и радовало. С детства Стофа страдал морской болезнью. И в море почти не выходил. А чтобы извлечь для себя выгоду. Он выставил яхту на продажу.
К сожалению, покупателей на дорогой эксклюзив не оказалось. И шикарной красавице нашли «полезное» применение. По выходным она являлась пристанищем для пикников. А в будни – местом для пыток.
К слову сказать, «Белую акулу» здешний народ прозвал «Акулья пасть». На ней Герман лично расправлялся с теми, кто захватил его недвижимость после смерти отца. А заодно проверял на «вшивость» своих подчинённых, которых в чём-то подозревал. Для этой цели яхту отводили на дальний рейд подальше от людских глаз. И там, на судне все становились куда сговорчивей. Каждого подозреваемого погружали в железной клетке на трёхметровую глубину. И держали под водой до тех пор, пока пленник, дёргая за веревку, не давал на всё согласие.
После подобной «процедуры» почти все признавались в том, чего даже не совершали.
Кому посчастливилось выжить, впоследствии молчали как рыбы, стараясь скорей забыть пережитый в клетке кошмар. А с кем Стофа «не договорился», те навеки сгинули в бездонной морской пучине.
Именно сюда и доставили маленького Кирюшу.
Если честно, Стофа и сам не знал, что делать с пацаном. То, как поступила с ним бывшая жена, не давало ему покоя. И вдруг он вспомнил просьбу своего дружка, сбежавшего за границу. Чья пятилетняя дочь нуждалась в донорском сердце. И участь Кирюши была решена.
А Катю на яхте ждала другая не менее изощрённая пытка.
«Какая мать не захочет увидеть живым и здоровым своё дитё? - размышлял Герман.