Чувство классической традиции, ощущение своей причастности к ней, понимание того, что единая нить духовного преемства связывает между собой — не литературные эпохи, но личности, все это — признаки редкого человеческого дарования, благодаря которому история духовной жизни остается живой и ее выдающиеся памятники продолжают сохранять всю ту притягательность, какой обладают для нас гениальные современники. Это чувство позволяет нам угадывать близкую душу, прошедшую свой земной путь много веков назад; это ощущение избавляет нас от одиночества в те эпохи, которые обделены или небогаты гениями; это понимание позволяет нам в наших духовных исканиях не начинать всякий раз на пустом месте и дает возможность приобщить наши подлинные открытия к тем драгоценным зернам духовного опыта человека, которые уже снесены в житницу человеческой культуры.
Публий Папиний Стаций был от природы в высокой степени наделен этой редкой способностью ощущать свое духовное родство с великими поэтами прошедших эпох. Его богатая природная одаренность подкреплялась отменным образованием, которое он получил благодаря своему отцу, преподавателю риторики в Неаполе, куда после разорения родителей он вынужден был переселиться из Велии. Школа была греческой и пользовалась необыкновенной популярностью у юношей Кампании, Апулии и Лукании. Здесь читали Гомера, Гесиода, Эпихарма, Пиндара, Ивика, Алкмана, Стесихора, Сапфо, толковали Каллимаха, Ликофрона, Софропа и Коринну. Пожалуй, не только в Неаполе, хотя он славился своими школами, но и в Риме такой обширный курс греческой литературы едва ли был правилом. Для Стация знание греческой литературы и любовь к ней несомненно подогревались его греческой кровью: он помнит, что его предки были греками с Эвбеи. Отец Стация, вынужденный заниматься преподаванием и делавший это блестяще, помимо этого и, вероятно, по призванию был поэтом и прозаиком и одерживал победы на играх в Неаполе. Поэтому склонность к поэзии, рано проявившуюся у Стация, он поддерживал и направлял; и, по-видимому, отец был единственным наставником будущего автора «Фиваиды». Обо всем этом сообщает сам Стаций в стихотворении на смерть отца («Сильвы», V, 3). Из того же стихотворения можно заключить, что отец Стация перебрался в Рим, высоко оценивший его поэму о сражении на Капитолии между Вителлием и сторонниками Веспасиана в 69 г. Таким образом, в конце 69 г. Стаций оказывается в Риме. Его отец умирает вскоре после 79 г.: последним его замыслом, пишет Стаций, было «оплакать извержение Везувия». Этот замысел не был осуществлен. Но отец успел застать начало работы сына над «Фиваидой»:
Писать «Фиваиду» Стаций начал в 80 г. К этому времени он был женат на Клавдии, вдове певца или кифариста (Стаций в «Сильвах» называет его «певчий супруг» — III, 5, 52—53), у которой от первого брака была дочь, в 94 г. — девица на выданье (III, 5, 60). А брак Стация оказался бездетным. И Стаций, хотевший сына, взял на воспитание младенца из домашних рабов, который, доставив ему недолгую радость, умер и был оплакан Стацием в его последнем не полностью дошедшем до нас стихотворении (V, 5). Умер Стаций в 95—96 г., вероятно, в Риме. Последние годы жизни он тосковал и просил жену переехать из Рима в его родной Неаполь. Он чувствует себя старым, его допекают болезни. Лето 95 г. он проводит на родине, вблизи могилы досточтимого Вергилия. В одном из стихотворений (IV, 4, 53—55) он пишет о посещении его гробницы:
Стаций легко прощается с Городом: его не держат ни Цирк, ни театр, ни обязанности. Положение, которое Стаций занимал в Риме, можно было бы назвать положением Горация при Меценате и Августе; но беда и том, что на веку Стация не было ни Мецената, ни Августа, а были Домициан и несколько покровителей — в меру понимающих и щедрых ценителей его поэзии. После смерти отца Стаций был, вероятно, не совсем без средств. Но его «Фиваида», пользовавшаяся шумным успехом у публики, не приносила ему дохода. Ювенал писал в одной из сатир («Сатиры», 17, 82 слл.), что Стацию, который так услаждает Рим своей «Фиваидой», пришлось бы голодать, не продай он своей «Агавы» миму Парису. Законы жанра требовали от Ювенала преувеличения; но доля истины в его сообщении есть: во время работы над «Фиваидой» (и после ее завершения) Стацию приходилось зарабатывать на жизнь. Парис умер в 83 г.; Стаций начал работу над «Фиваидой» в 80 г.; «Агава» Стация не дошла до нас, но сохранился сборник стихотворений, написанных Стацием для своих друзей и покровителей: четыре книги «Сильв» (silvae — букв. лес, необработанный материал; наброски, зарисовки по случаю) он издал сам, пятая появилась после его смерти.