Она сжала руки, ее глаза умоляюще смотрели на Пуаро.
Сам сыщик несколько минут молчал. Когда он заговорил, его голос изменился, став мрачным и низким:
— Прошу вас, дайте мне — или найдите для меня — имена и адреса тех членов секты, которые недавно умерли.
— Да, хорошо, месье Пуаро.
Маленький бельгиец медленно произнес:
— Мадемуазель, я думаю, что вы — женщина большой смелости и решительности. Вы облаете хорошими актерскими способностями. Но захотите ли вы взяться за работу, возможно, связанную с большой опасностью?
— С большим удовольствием, — ответила отважная мисс Карнаби.
— Если риск существует, то он очень велик, — предостерег ее Пуаро. — Вы понимаете: это либо иллюзия, либо нечто серьезное. Чтобы узнать правду, необходимо, чтобы вы сами стали членом «Стада Пастыря». Я предложил бы вам преувеличить размеры вашего наследства, которое вы недавно получили. Вы теперь обеспеченная женщина, без определенной цели в жизни. Вы поспорите с вашей подругой Эммелин насчет этой веры, которую она приняла, заверите ее, что все это чепуха. Она будет стремиться обратить вас в свою веру. Вы позволите уговорить себя поехать в святилище «Зеленые холмы». А там — поддадитесь дару убеждения и магнетическому влиянию доктора Андерсена. Мне кажется, я могу поручить вам эту роль?
Мисс Карнаби скромно улыбнулась и тихо ответила:
— Думаю, я с ней хорошо справлюсь.
— Ну, мой друг, что у вас для меня есть?
Старший инспектор Джепп задумчиво посмотрел на маленького человечка, который задал этот вопрос, и грустно ответил:
— Совсем не то, чего мне хотелось бы, Пуаро. Терпеть не могу этих длинноволосых религиозных психопатов. Забивают женщинам мозги всякой ерундой… Но этот парень осторожен. Не за что ухватиться. Все выглядит немного безумным, но безвредным.
— Вы что-нибудь узнали об этом докторе Андерсене?
— Я заглянул в его прошлое. Он был многообещающим химиком, его выгнали из какого-то университета в Германии. Кажется, его мать была еврейкой. Он всегда увлекался изучением восточной мифологии и религий, тратил на это все свободное время и писал всевозможные статьи на эту тему. Некоторые из статей кажутся мне совершенно безумными.
— Значит, он, возможно, искренний фанатик?
— Должен признать, это кажется вполне вероятным.
— Как насчет тех трех имен и адресов, которые я вам дал?
— Там тоже ничего. Мисс Ллойд умерла от бронхопневмонии. Леди Уэстерн умерла от туберкулеза; она болела им уже много лет, еще до того, как встретилась с этими сектантами. Мисс Ли умерла от брюшного тифа — съела какой-то салат где-то на севере Англии. Трое заболели и умерли в собственных домах, а миссис Ллойд умерла в отеле на юге Франции. Что касается этих смертей, ничто не связывает их со «Стадом Пастыря» или со Святилищем Андерсена в Девоншире. Должно быть, это простое совпадение. Всё в полном порядке, как по учебнику.
Эркюль Пуаро вздохнул:
— И все же, mon cher, у меня такое чувство, что это — десятый подвиг Геракла и что доктор Андерсен — то самое чудовище Герион, уничтожить которое входит в мою задачу.
Джепп с тревогой посмотрел на него:
— Послушайте, Пуаро, вы ведь не начитались какой-нибудь странной литературы, а?
Сыщик с достоинством ответил:
— Мои замечания, как всегда, уместны, здравы и точны.
— Вы и сами могли бы основать новую религию, — сказал Джепп, — кредо которой: «Нет никого умнее Эркюля Пуаро, аминь, повторять при каждом удобном случае!»
— Здесь царит такой чудесный покой, — проговорила мисс Карнаби, восторженно и тяжело дыша.
— Я тебе об этом говорила, Эйми, — сказала Эммелин Клегг.
Подруги сидели на склоне холма и смотрели на глубокое и прекрасное синее море. Трава были ярко-зеленая, земля и утесы отливали темно-красным. Маленькое поместье под названием «Святилище «Зеленые холмы» представляло собой выступ площадью примерно в шесть акров. Только узкая полоска земли соединяла его с сушей, так что это был почти остров.
Мисси Клегг сентиментально прошептала:
— Красная земля — земля сияния и обещания, где должна свершиться тройная судьба.
Мисс Карнаби глубоко вздохнула:
— Я думаю, что Пастырь прекрасно изложил все это на службе вчера вечером.
— Подожди вечернего праздника, — сказала ее подруга. — Расцвета Пастбища.