Скотт замолчал, и в помещении повисло напряженное молчание. Очевидно, подобную информацию было тяжело переварить каждому из присутствующих, ведь никто и не подозревал, что их веселая гиперактивная Стайлз пережила подобное. Да, все знали, что мать Стилински умерла, но никто и предположить не мог, через что прошла Стайлз на самом деле.
— Но она постоянно шутит… — негромко заметила Лидия, хмурясь. — Ей что не скажи, она на все ответит с сарказмом… Это… невероятно.
— Да, — так же тихо отозвался МакКол. — Она до сих пор полностью не отошла от этого.
В лофте снова повисла тишина. Такая вязкая, липкая и противная. Все присутствующие решили для себя, что отныне, когда Стилински-младшая начнет болтать, они ее не заткнут. Теперь для этого есть причина.
А все это время, Стайлз сидела под дверью и внимательно слушала, с каждой новой фразой все больше погружаясь в воспоминания. Правильно. Все правильно Скотт говорит.
Смахнув крупную слезу, Стайлз встала с пола и медленно побрела домой. Она была полностью погружена в воспоминания того ужасного времени.
***
На следующий день, когда стая вновь собралась в лофте, Стайлз была на удивление тихая и молчаливая. Она просто сидела на диване и, оперевшись локтями о колени, смотрела в пустоту перед собой.
— Стайлз, что ты там говорила про Список смертников? — сделал попытку помириться Дерек, но ответом ему послужило молчание.
Стаю это напрягло, но никто ничего не сказал, решив не приставать и не дергать девушку. Мало ли что.
Но затем в таком состоянии Стилински проходила до самого вечера, и стая стала серьезно переживать за подругу. Стайлз ничего не говорила, мало на что реагировала и совсем перестала улыбаться. А когда все уже подумывали расходиться по домам, Стайлз осталась сидеть чуть поодаль ото всех, полностью погруженная в свои мысли. Оборотни чувствовали ее грусть, но ничего сказать не решались. До тех пор, пока к подруге не подошел Скотт.
— Стайлз, все нормально? — спросил МакКол усаживаясь рядом с почти что сестрой. В ответ последовал короткий кивок и молчание. Скотт поджал губы и, нахмурившись, погладил девушку по плечам. — Ты слышала про мать вчера, да?
В ответ снова только кивок, но этого хватило, чтобы Скотта пробрала дрожь. Он понял, в чем причина молчания. В воспоминаниях.
— Прости меня. И поговори со мной. Пожалуйста.
В ответ девушка лишь мотнула головой, встала и, на удивление всей стаи, молча, даже не попрощавшись, ушла. Дерек и Лидия недоуменно переглянулись. Айзек тихо вздохнул, а Питер лишь закатил глаза, явно не слишком переживая по поводу сложившейся ситуации.
— Куда она? — негромко уточнила Лидия, поворачиваясь к Скотту и растерянно взмахивая рукой в направлении двери. МакКол неопределенно повел плечами и глубоко вздохнул.
— Не знаю. Но надеюсь, что скоро вернется.
Но Стайлз не вернулась ни через час, ни через два, ни даже к ночи ее не было видно. Напряжение в лофте росло с каждой минутой, подростки не знали, куда себя деть и как где искать Стайлз — она не отвечала на звонки. В конце концов, ребята не выдержали и отправились искать ее. А спустя полтора часа поисков, все же нашли ее, сидящей у Неметона. Глаза были красные, лицо заплаканное, а кожа бледная.
— Стайлз! — Скотт подскочил к подруге и крепко ее обнял.
Та лишь последовала его примеру и сильнее прижалась к другу, будто он мог защитить ее от всех напастей.
Когда они наконец отстранились друг от друга, на Стайлз посыпались вопросы — от того, как она себя чувствует до того, могут ли они чем-то помочь ей. Но ни на один вопрос ответа не последовало. Наконец, Скотт взял ее за плечи, встряхнул слабо и с отчаянием в голосе попросил:
— Стайлз, поговори с нами!
Но ответом ему снова послужила гробовая тишина.