Хроническая неприязнь по-прежнему оставалась между Тухачевским, с одной стороны, и Егоровым, Буденным — с другой. Она обусловлена была возникшими еще в 1920 г. соперни-
-■-■-С. МИНАКОВ
I г
чеством и роковыми событиями Советско-польской войны. Не столь ярко выраженной, но устойчивой, особенно после острого конфликта по проблеме модернизации армии, была несовместимость Тухачевского и Шапошникова, который, следует отметить, не был определенно инкорпорирован в какую-либо «генеральскую группировку».
Даже И.Якира и И.Уборевича нельзя безоговорочно объединять с М.Тухачевским в одну «группу». Я бы сказал, что в 30-е гг. более или менее устойчивой «группы Тухачевского» внутри военной элиты фактически не было. Относительно устойчивая «группировка Тухачевского», так называемые «бонапартисты», была разгромлена в ] 930 г. После этого, в 30-е годы, Тухачевский в военно-политическом и внутрикорпоративном иоле, скорее, может быть определен как «аристократ-одиночка».
Не буду останавливать внимание на «группе Егорова — Буденного —.Дыбенко», сложившейся еще к 1926 г. Она оставалась как внутрикорпоративная «генеральская группировка» и в 30-е годы. Подробнее о ее персональном составе было сказано выше.
Вполне определенно можно выделить внутри «новой» военной элиты «группу Якира — Гамарника». Она сформировалась на основе преимущественно военно-земляческих отношений и включала в основном соратников Якира, ветеранов 45-й стрелковой дивизии, прославившейся своим знаменитым рейдом в 1919 г. Кроме Якира и Гамарника, в нее входили их близкие друзья: И.Дубовой, И.Гарькавый, П.Княгницкнй, С.Туровский, В.Бутырский. Тяготели к этой группировке и «червоиноказачьи командиры» вместе с В.Примаковым. Близок к ней был и Г.Котовский со своими «котовцами». Особенностью этой группировки было то, что в ней наряду с «генералами» было много «комиссаров»: Я.Лившиц, Л.Картвелишвили, И.Акулов, Ф.Левензон, Н.Голубенко, Н.Орлов. Сказывалось, видимо, «комиссарское» прошлое самого Якира.
В номенклатуру военной элиты Якир вошел лишь в 1924 г. и до конца 20-х гг. не играл в ней ведущей роли. В 20-е гг. да и позже его репутация «генерала» в советской военной элите и за рубежом была своеобразной. Лучше других знавший «революционных генералов» Гражданской войны, Л.Троцкий так характеризовал И.Якира: «Уже на первых шагах он обнаружил вообра-
жение и находчивость стратега: старые офицеры не раз поглядывали на тщедушного комиссара, когда он спичкой тыкал в карту. Свою преданность революции и партии Якир имел случай доказать с гораздо большей непосредственностью, чем Тухачевский. После окончания Гражданской войны он серьезно учился. Авторитет, которым он пользовался, был велик и заслужен»1. «Генералы», военные профессионалы, давали ему более сдержанные характеристики.
«Тов. Якир имеет большой практический опыт в работе в Красной Армии и организаторские способности, — аттестовал его А.Корк в 1921 г. — Теоретическая подготовка его недостаточна. Отдается целиком делу. Дисциплинирован и в состоянии прививать дисциплину своим подчиненным. Здоровье слабое. Коммунист. Соответствует занимаемой должности»1283 1284 1285.
Напутствуя своего подчиненного и приятеля С.Калинина, направленного на новое место службы — в штаб Украинского военного округа — в начале 1926 г., командующий Приволжским военным округом А.Седякин выразил собственное мнение о командовании УВО, видимо, распространенное среди представителей военной элиты. «Понимаешь, Украинский округ очень большой, работа тебя ждет ответственная. Правда, командующий там — Якир... — с еще большим сожалением сказал Седя-кин и, заметив мое недоумение, добавил: — Воевал, конечно, да кто тогда не воевал... Но ведь образования военного у него нет... Зато с начальником штаба тебе повезло. Павел Паалович Лебедев... умница, опытный генштабист»'1.
«Якир, по мнению Конева, — записал К.Симонов, — человек умный, со способностями, но без настоящей военной школы, без настоящего военного образования, человек, не лишенный блеска, но не обладавший сколько-нибудь основательным военным опытом для руководства операциями крупного масштаба»1286.