Неудача модернизации «по Уборевичу» и на основе рекомендаций руководства рейхсвера в условиях обострения международного положения СССР и внутриполитической борьбы приводит к принятию программы модернизации М.Тухачевского. Во главу угла было положено радикальное и форсированное обеспечение современной боевой техникой советских Вооруженных сил, преимущественно на основе собственных ресурсов и на технологических принципах «двойного назначения». Этот период, особенно в 1931 г., ознаменовался окончательным устранением генштабистов старой армии не только из состава военной элиты (они уже не играли в ней сколько-нибудь существенной роли), но и из комсостава РККА. Определившийся в основном совершенно новый состав военной элиты, преимущественно из партийных командиров и отчасти креатур представителей правящей политической элиты, обозначился-с 1931 г. лидирующим положением И.Якира и Я.Гамарника. М.Тухачевский, сохранявший репутацию наиболее авторитетного советского военачальника, ценного организатора и проводника модернизации Красной Армии, утратил почти полностью свое политическое влияние.
В то же время новый курс развития Красной Армии по «модели Тухачевского» уже в 1931 г. предопределил скорое свертывание «дружбы» с рейхсвером, хотя долю стараний германского (гитлеровского) и советского (сталинского) политического руководства в этом направлении по сей день трудно определить и сопоставить. Во всяком случае, советско-германская военная «дружба»; несомненно, делала военные элиты СССР и Германии слишком сильными и политически влиятельными, чтобы к этому без опасений и настороженности могли отнестись советская и германская поли'Гические элиты и их лидеры. Отставка И.Убо-ревича с поста 1-го замнаркома в 1931 г., неофициального, но признанного лидера «германской партии» в советской военной элите, знаменовала начавшуюся утрату,«воспитанниками германской академии» в высшем комсоставе Красной Армии определяющего влияния на военное строительство и военную политику. Этот процесс завершился массовой «чисткой» советского генералитета в 1936—1938 гг.
Глубинной предпосылкой массовых репрессий 1936—1938 гт., в том числе в Вооруженных силах страны, было противоречие, порождение «социалистической модернизации», между количественными ее итогами и качеством производства.
Форсированная модернизация кардинально изменила структуру советской экономики, провоцируя быстрое увеличение городского (в том числе рабочего) населения за счет сельского. Для него было характерно маргинальное мировосприятие. Психологическая адаптация сотен тысяч молодых рабочих, инженеров и служащих, в том числе военнослужащих, к новым условиям жизни и профессиональной деятельности отставала от темпов модернизации. Несовершенство плановых методов руководства экономикой со стороны профессионально неподготовленных «партийцев», гонка за количественными показателями и недостаточное внимание к качеству производства, усугублялись ослабленным чувством индивидуальной ответственности за свой труд. Все указанные обстоятельства обусловливали низкое качество производства во всех отраслях советской экономики (включая оборонную), высокий процент брака и непроизводительных издержек. Это выражалось в порче оборудования, быстром износе произведенной техники, авариях, транспортных, авиационных, железнодорожных катастрофах и проч. Все это, объясняемое как вредительство, само по себе оказалось одной из предпосылок массовых репрессий 1936—1938 гт.
В сформировавшейся политической системе сложившаяся ситуация нашла свое выражение в противоречии между новой модернизированной экономикой, требующей для своего эффективного развития профессионально подготовленного «технократического'» управления, и старьш *партийным» руководством, преимущественно идеологическим. Это неизбежно вело к изменению системы и структуры политической власти, в частности — на персональном уровне. Модернизация повысила социально-политический авторитет лиц, ею руководивших, и выдвинула «новую, технократическую элиту», претендовавшую на руководящую роль в управлении страной, вместо «старой», партийной.
Хроническое кризисное состояние страны, социально-экономических и политических в ней отношений в условиях многоплановой модернизации обострилось в условиях «военной тревоги» 1936 г. Провал внешнеполитического курса на создание системы «коллективной безопасности», на скрытое возрождение антигерманской «Антанты» ввиду ожидаемой войны с Японией вынудил советское политическое руководство прибегнуть к последнему средству воздействия на Запад и на Германию —■ попытаться использовать авторитет, влияние и личные связи в европейской военной и политической элитах М.Тухачевского и И.Уборевича. Увы, безуспешно. Это было косвенным признаком бессилия советской политической элиты перед лицом надвигавшейся катастрофической для страны угрозы войны «на два фронта» и фактической уступкой главной роли в предотвращении этой угрозы лидерам военной элиты. Провал миссии Тухачевского и Уборевича в Европу зимой 1936 г. послужил предно-сылкой резкого обострения глухой, но смертельной политической борьбы. Это был признак неспособности сложившейся в 30-е гг. политической системы справиться с возникшими перед страной проблемами. В то же время это был признак и неудачи прежде всего в профессиональной подготовке армии, которую потерпела военная элита, сложившаяся в 1931 —1935 гг., возглавляемая К.Ворошиловым, военно-политический курс которой определялся, однако, в значительной мере Я.Гамарником и И.Якиром. «Военная тревога», обострившая оборонные проблемы (количества боевой техники, качества оборонной продукции, профессиональной подготовки личного состава), требовала изменения системы, структуры и персонального состава высшего руководства армией, усиления его роли в оборонной политике. Высшее политическое руководство, в частности К.Ворошилов, стремилось возложить ответственность за неудовлетворительную подготовку армии к надвигавшейся войне на Гамарника, Якира, Уборевича и др. «генералов»: они, в свою очередь, винили во всех бедах наркома Ворошилова и его окружение. Всем своим поведением военная элита, сложившаяся в 1931 г. и укрепившаяся к 1936 г., обнаруживала неповиновение, оказывала давление как на внутриполитические процессы, так, в особенности, на внешнеполитические, настаивая, по существу, на изменении политического курса. Так или иначе она пыталась заставить Сталина и его властное окружение пойти на кардинальное изменение системы и структуры высшего руководства страной: передать один из ключевых постов — наркома обороны — своему представителю, военному профессионалу (что он был вынужден сделать в 1940 г., заменив К.Ворошилова на С.Тимошенко).