Сложившаяся обстановка провоцировала поиск альтернативных Сталину лидеров, гальванизируя интерес политической и военной элит к бывшим «вождям», все внимательнее присматриваясь в условиях надвигающейся войны к «вождю» военному, «угадывая» такового прежде всего в Тухачевском. Возникновение «генеральских группировок», в которых неофициально, скрытно от политического и военного руководства СССР обсуждались проекты нового этапа модернизации оборонной системы, обусловливая его настоятельной необходимостью смены высшего военного руководства и фактического включения «генералов» в высшее властное звено, вполне, особенно в ментально-политическом контексте тех лет, можно квалифицировать как «военный заговор». Наметившуюся же в этом процессе тенденцию к объединению разрозненных оппозиционных «генеральских группировок» в единую — под «знаком Тухачевского» (независимо от его собственных настроений и поведения) в мировоззренческих измерениях и привычках той эпохи и политических традициях тех лет Сталин и его окружение не без определенных оснований квалифицировали как «заговор Тухачевского».
Наличие «бывших» политических и военных «вождей» в СССР (Л.Троцкого за его пределами), сохранявших в общественном мнении репутацию потенциальных лидеров альтернативной политической элиты, представляло для правящего слоя опасность превращения их в реальных претендентов на политическое руководство вместо Сталина и «сталинцев». Поэтому превентивные репрессии обрушились на армию и флот в 1936—1938 гг. Они потрясли Вооруженные силы, страну, международное общественное’мнение, усилив недоверие к СССР и его политическому руководству, хотя, несомненно, стабилизировали и укрепили его положение. Однако уничтожение военной элиты, сложившейся в 1931 — 1935 гг., не решило главной проблемы Красной Армии, не устранило самый существенный ее недостаток — неудовлетворительную профессиональную подготовку, но лишь усугубило его. Репрессии нанесли сокрушительный удар по обороноспособности СССР. Армия потеряла высших офицеров с фронтовым опытом командования высшими войсковыми объединениями. На некоторое время были парализованы развитие военно-теоретической мысли, творческий подход к вопросам вооружения, боевой, профессиональной подготовки. Катастрофические для страны и армии последствия репрессий выразились в беспрецедентной их массовости, непредсказуемости и деморализующем воздействии. Советский офицерский корпус утратил инициативность и дисциплинарную требовательность к подчиненным. Это предопределяло неудовлетворительное состояние боевой и профессиональной подготовки армии — главный и самый опасный ее недостаток, с которым она вступила в войну. Это была одна из коренных причин ее поражений в 1941 г.