– А там что происходит?
– Наблюдается дальнейшая концентрация сил японской военщины у высот Заозерная, Пулеметная Горка и Безымянная.
– Чем они располагают?
– По последним, но требующим дополнительной проверки разведданным…
– Проверяй, а пока докладывай, что есть! – перебил Фриновский.
– Против наших частей происходит сосредоточение 19-й пехотной дивизии противника. Основные ее силы занимаются оборудованием позиций на острове Песчаный, в районе населенных пунктов Мантокусан и Хомуку. Штаб дивизии разворачивается в населенном пункте Чичудун.
– Какими силами располагаем мы?
– 40-й стрелковой дивизией полковника Базарова и 59-м посьетским погранотрядом. Дополнительно для усиления пограничников приданы два стрелковых батальона.
– Всего одна дивизия?! А где остальные части?!
– Есть еще 39-й стрелковый корпус комбрига Сергеева. Он находится в резерве и занимает позиции в районе поселка Новоселовка.
– Сколько от нее до границы?
Люшков ринулся к сейфу, вытащил карту и принялся разворачивать ее на столе.
– Люшков, чем ты там хрустишь? Если сухари жрешь, так еще рано! – начал терять терпение Фриновский.
– Никак нет, товарищ первый заместитель наркома, сверяюсь с картой.
– Он сверяется! Ты ее должен знать, как «Отче наш»!
Люшков, наконец, отыскал нужный лист, прикинул расстояние и доложил:
– Километров двадцать.
– Двадцать?! Нет, твой Блюхер точно охренел! Мышей совсем не ловит! Ладно, он мозги пропил, а ты-то там на что?! – сорвался на крик Фриновский.
Люшков нервно сглотнул и промямлил:
– Т-товарищ первый заместитель наркома, в том районе местность болотистая, трудно проходимая и не позволяет развернуть не то что силы корпуса, но и стрелковой дивизии.
– Что?! Люшков, ты с чьего это голоса поешь?
– Товарищ первый заместитель наркома, это оценка не только командования, но и нашей надежной агентуры.
– Думаешь свою задницу агентами прикрыть – не выйдет! Я смотрю, ты спелся с маршалом Хером и дуешь в одну дуду – вражескую.
– Никак нет, товарищ первый заместитель наркома, это гнусный поклеп, – оправдывался Люшков.
– Поклеп?! Враг под боком, а ты с Хером и Балакиревым водку жрете да баб тискаете!
– Товарищ первый заместитель, вас вводят в заблуждение. Управлением и мной лично ведется оперативная разработка Блюхера и его окружения. Получены компрометирующие материалы, говорящие о том, что…
– Люшков, ну что ты такое несешь?! – перебил его Фриновский. – Я здесь, в Москве, чую, как у вас, у черта на куличках, изменой пахнет, а ты мне про какую-то разработку лепечешь. По ним петля давно плачет!
– Товарищ первый заместитель, в ближайшее время выйдем на аресты, – оправдывался Люшков.
– Ладно, разбирайся со своим Хером и его бандой изменников, только не затягивай, – сбавил тон Фриновский и продолжил опрос. – Что нового получено от Птухи и Вольского?
– Оба дают развернутые показания.
– Подтверждают главную роль Варейкиса?
– Да.
– Барминский признался в связях с японцами?
– Не только признался, но и дополнительно дал развернутые показания на Дерибаса. Тот тоже, оказывается, связан с японской разведкой.
– Вот же зараза, – выругался Фриновский. – Это же надо, где свили змеиное гнездо!? В управлении! Вот же суки!
– Теперь они не опасны, мы вырвали у них ядовитое жало.
– Рано радуешься, Люшков, они успели расплодить своих змеенышей по всему Дальнему Востоку.
– Товарищ первый заместитель, в ближайшие дни мы придавим им хвосты, слово коммуниста! – поклялся Люшков.
– Ладно, – смягчился Фриновский, – ты вот что, Генрих Самойлович, давай-ка со всеми последними материалами на эту шайку-лейку Варейкиса-Дерибаса к нам, в Москву.
– Товарищ первый заместитель, так я только вчера по ним докладывал товарищу Кобулову, и мы договорились, что с отчетом к вам выедет мой начальник следственного отдела.
– Отставить, поедешь ты!
– Товарищ первый заместитель, а как же японцы?! Они же могут ударить в любой момент!
– Это решение наркома. Ты хочешь, чтобы перед ним отчитывался какой-то майор? А если ляпнет что-то не то, так с тебя же первого спросят!
– Я все понял.
– Ну раз понял, то 13-го ждем тебя в Москве. Номер в гостинице уже заказан.
– Спасибо за заботу, товарищ первый заместитель наркома, – выдавил из себя Люшков, на душе которого и вовсе стало кисло. Тон, каким произнес последнюю фразу Фриновский, пробудил в нем недобрые предчувствия, и, чтобы их проверить, он спросил: – Вы не будете возражать, если я остановлюсь в представительстве края?