Пьяный в дугу человек спит на заднем сидении автомобиля, автокатастрофа, все гибнут, а ему хоть бы что. Хотя и спал беспробудно, но «почему-то» вовремя сгруппировался. Пример взят из жизни, аналогичным случаям несть числа. Это — результат работы подсознания. При полумёртвом в нас «Профессоре» подсознание кажется сущим орлом. Эта развитая система несёт удачу, её ценят, только её холят и лелеют, так что шаманские народы спиваются не случайно. Планетарные «Профессор» и «Сталкер» этим народам должны.
«Сталкер» сам по себе глубоко несчастен, да и попросту голоден. Всё для него, как и для Сталкера тюрьма и унижение, если нет рядом «Профессора» и «Писателя», если они не идут по Зоне. Что интересно, Сталкер в фильме не пьёт. Вообще. Это Писатель, залетев в тупик одиночества, любит торчать, при этом по ходу дела убивая ложного «Профессора». Увы, пьяницы убивают всех: и Тело, и желающего возрасти истинного «Профессора». Телу же торчать чуждо, оно любит здоровье, закаливаться, босиком ходить. Желательно, по росе. Но даже под величайшим из водопадов из капель росы Тело вне Триединства, идущего по Зоне к «комнате», несчастно.
Подытожим.
Четыре — это четыре стихии, внешние условия, пронизывающие и Вселенную, и человека; статика, в которой возрастает Личность. Проблема в том, что быдляк, он же толпарь, он же электорат, хотя и пронизан стихиями, их не чувствует и не учитывает, следовательно, управляем стаей.
Три — это Триединство тела, логики и образного мышления. Триединство не статично, оно в развитии, в динамике. «Три» — способ развития как внутри смертного тела (биологической жизни одного человека), так и вне смертного тела, в Круге Героев, которое есть целое на многотысячелетнем Пути к Победе, Центру Событий. Проблема в том, что быдляк не осознаёт себя как существо трёхчастное, не понимает мощи подсознания, управлять им и защищать его не умеет, и потому становится лёгкой добычей психологических войн любого калибра. Умению ощутить своё подсознание я пытался обучить в свой книге «Катарсис: Подноготная любви» и результат был неутешительным — все вчитывались в любовную интригу. Придётся переделать. Вкорне.
Эх, всего-то шаг оставалось сделать в том издании, чтобы проникнуть в глубины воистину бездонные! Но тогда не смог. А чтобы сделать, понадобилось более десяти лет, не одна экспедиция на все места «этнографических экспедиций» Сталина, плюс побывать на ключевых точках проложенной Сталиным Мёртвой дороги — и только тогда этот шаг сделать удалось. Впрочем, и хорошо, что не сделал раньше: при проникновении в бездонность без подготовки на Варге от боли не знаешь, что и делать — то ли с собой покончить, то ли свихнуться, чтобы забыть.
Два это не убогие уровни описаний жизни из брошюрок об инь-ян, которые снижают «два» вообще до взаимоотношений мужчины и женщины, до рассуждизмов о женщине в мужчине и мужчине в женщине — хотя всё это важные темы, однако глубины постижения Истины лишь предваряющие.
Два — это дуализм мира. Дуализм нынешнего состояния мира. Не всегда так будет, но потенциал вечен. Два — это тема выбора в условиях нынешнего сосуществование добра и зла. Главное в «двойке» — способность пронизать время взглядом и увидеть Победу. Корень слова «два» (ДВ — «полнота совершенства», «совокупность совершенств», и, напротив, «законченное дерьмо»), говорит и о дьяволе, и о Деве, и о Победе, потому что истинная Победа не может быть ничем иным как достижением полноты совершенства. Дуализм ныне проявляется во всём, в том числе и в Гребне Девы: каждый корень даёт слова с противоположным значением. Проблема в том, что быдляк хоть и готов принять внушение о дуализме, и даже о Победе, но не в состоянии эту Победу созерцать, то есть рассматривать с удовольствием, очищающим душу до состояния её слияния с телом и разумом. Исполнитель не в состоянии признать Победу как Центр событий не только мировой истории, но и своей жизни тоже. Аскетизм, который есть естественный плод созерцания Победы, быдляку в тягость. Для быдляка мысль о Победе если и существует, то остаётся знанием абстрактным, внушённым, безрадостным содержанием памяти.