Говорков вспомнил старую примету, будто если кто насчитает двенадцать падающих звезд, то обязательно исполнится все, что бы он ни пожелал. Сейчас у него было одно желание — уснуть. Сон же никак не приходил, хотя уже много-много звезд пробороздило небо.
На рассвете послышались тревожные голоса:
— Воздух!..
— Воздух!..
Вскочив на ноги, Говорков торопливо застегнул шинель.
— А может, это наши, а? — проговорил он, подняв вверх голову.
— Ложись! — раздался властный голос командира, и кругом все словно вымерло.
Головной бомбардировщик развернулся в ясном утреннем небе и круто пошел в пике.
Земля дрогнула… Вокруг забили огромные фонтаны земли и дыма. Еще не рассеялись дым и пыль от бомбового удара первого самолета, а уже завыли другие, включив душераздирающие сирены.
Говорков, плотно прижимаясь ко дну окопа, яростно ругал зенитчиков за их недолеты и перелеты.
— Перестань, вояка! — сказал кто-то рядом. — Других поносишь, а сам голову поднять боишься!
Семен Говорков скосил глаза и увидел командира взвода Котова. Пристроив поудобнее противотанковое ружье, младший лейтенант стрелял в пикировщиков…
Вечером, когда бой притих и сменившиеся бойцы собрались в блиндаже на отдых, Котов взял у Говоркова винтовку, осмотрел ее и укоризненно покачал головой:
— Оружие как оружие. Дано оно вам для стрельбы по врагу, а вы его за клюку носите… Патронов нет, что ли?
— Патроны есть, — ответил Говорков, глядя в землю.
— Тогда в чем же дело? Может, стрелять разучились?
Говорков нервно сжал губы, и в его глубоко посаженных темно-карих глазах вспыхнули недовольные огоньки.
— Что вы, товарищ младший лейтенант, напали на меня? Здесь пушкой ничего не сделаешь, а не то что винтовкой. Этим оружием теперь только грачей на огороде пугать.
— Вы, товарищ Говорков, видимо, забыли, что разговариваете со старшим по званию, — строго напомнил ему Котов. — Станьте, как полагается! Выньте руки из карманов! Так… А теперь отвечайте: знаете ли вы, сколько хорошие стрелки из винтовок фашистов побили?
— Что-то я ни одного хорошего стрелка не вижу, — упрямо сказал Говорков. — Да и нечего им тут делать…
— Это вы напрасно. Возьмите Василия Зайцева. Настоящий снайпер! У него счет уже за сотню перевалил.
— Не поверю. Фашист не белка, по верхам лазать не будет. Откуда вашему Зайцеву их сотню набрать?
— И не только Зайцев, — сказал Котов, подзадоривая молодого красноармейца. — Есть у нас Виктор Медведев, Николай Куликов, Шейкин, Морозов… Всех и не пересчитаешь. Познакомлю вас с ними.
Младший лейтенант сдержал свое слово. На другой день вечером в блиндаж к Говоркову неторопливой походкой вошел старшина с высоким прямым лбом и веселыми задорными глазами. Он поздоровался, присел на патронный ящик, спросил, как поживают пехотинцы.
— А ты сам из кавалерии, что ли? — не удержался Говорков от вопроса.
— Из какой же кавалерии, когда шинель коленки не прикрывает? Моряком был, а теперь по сухопутью топать заставили.
— Ну и как, привыкается?
— А нашему брату где ни воевать, лишь бы харч был, — озорно бросил старшина. — Сегодня пошел, шестерых фрицев щелкнул, они и не мешают.
— Уж и не в самом ли деле они, как белки, по верхам лазают?
— Почему?.. Фашист не белка, его на земле надо искать.
— Вот ты поищи попробуй, — рассерженно сказал Говорков. — А то мы все хороши показывать пальцем в небо.
— Да не кипятись, — усмехнулся старшина. — Как звать-то?
— Семен Говорков… А тебя?
— Василий Зайцев. Давай познакомимся, — сказал Зайцев и, как клещами, сжал руку Говоркова.
— Вот это хватка! — удивился Говорков. — Так это, значит, тебя тут наш командир расхваливал?.. Силен! А про фрицев все равно не поверю. Им жизнь тоже дорога!
— А я и не спорю, — сказал Зайцев.
— Тогда как же ты его заманишь на мушку?
— Для этого многое надо знать. Я, например, никогда не сяду в доме возле окна, а в глубине комнаты. Там и звук поглощается, и вспышка выстрела. Если же придется занимать огневую позицию возле дома, то обязательно займу с теневой стороны. Попробуй тогда разгляди меня! Научишься выбирать позицию, тогда и немцы будут попадаться… Впрочем, пойдем со мной на огневую, покажу, как гитлеровцев надо выслеживать.
Говорков согласился.
Задолго до рассвета они вышли из блиндажа и направились в сторону Мамаева кургана. Шел Зайцев неторопливой, размеренной походкой, внимательно всматриваясь в окрестность. Говорков сначала молча шагал за старшиной, потом спросил, зачем нужно так далеко отбиваться от своих позиций. Зайцев пояснил, что вдали немцы меньше пуганы. А кроме всего, в том месте, куда они идут, есть окопы и ходы сообщения. Окопы, видать, выкопали еще до боев в городе мирные жители, а использовать не пришлось: с высоты немцы их простреливают вдоль и поперек.