Посмотрите на историю: все “большие люди” стараются устроить родственников на тёплые места. А здесь что мы видим?
В 1930‐е годы были расстреляны родной брат и родная сестра Екатерины — Алексей Сванидзе и Марико Сванидзе. Расстреляна и супруга Алексея — Мария Анисимовна Сванидзе, певица оперного театра в Тбилиси. Мария и Марико были расстреляны по решению Особого совещания при НКВД СССР в 1942 году. Осуждён племянник Екатерины (освобождён после смерти Сталина). В 1948 году осуждена на 10 лет родная сестра Надежды Аллилуевой — Анна Сергеевна. Осуждены двоюродный брат Надежды Иван Павлович и жена её дяди Евгения Александровна.
Конечно, сегодня пишут: мол, какой ужасный тиран, уничтожил всех родственников… Только вот были ли родственники Екатерины родственниками Сталина? Или они были родственниками Кобы? А были расстреляны за то, что слишком много знали?
Известно, что Сталин не был на похоронах матери и, когда приезжал в Грузию, никогда не посещал её могилу. Пишут: ай-й, какой нехороший! А почему Сталин должен был посещать могилу… чью? Известны его письма матери (или “матери”?), состоящие из одного-двух предложений. Почему он почти не писал матери?
Что всё это значит? Выскажу здесь версию, которая, думаю, ближе к истине. Начну с писем к матери. Это нельзя назвать письмами. Буквально две-три строчки на грузинском языке, каракулями (самое большое — 15 строк). Типа: “Мама — моя! Здравствуй! Живи десять тысяч лет. Целую. Твой Сосо”; или: “Привет маме — моей! Как живёшь и здравствуешь? Тысячу лет тебе жизни, бодрости и здоровья. Я пока чувствую себя хорошо. До свидания. Привет знакомым. Твой Сосо”; “Здравствуй, мама — моя! Знаю, ты обижена на меня, но что поделаешь, уж очень занят и часто писать тебе не могу. День и ночь занят по горло делами и поэтому не радую тебя письмами. Живи тысячу лет”. Или: “Дети кланяются тебе. После кончины Нади, конечно, тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен остаться всегда мужественным” (от 24 марта 1934 г.); или: “Привет знакомым” (от 11 июня 1935 г.).
И такие “письма” — два-три раза в год. А о том, чтобы поехать к ней — и мысли не было. Только в октябре 1935 года он её навестил.
Но пусть — два раза в год, но почему же письма такие короткие? Что, матери было не интересно узнать про внуков или о переживаниях сына? Думаю, дело в другом.
Сталин писал эти письма на грузинском языке. В одном из интервью на вопрос: «Приезжала ли в Москву мать Сталина?» Артём Сергеев ответил: «Она всегда жила в Тбилиси. Я помню, как Сталин однажды сидел и синим карандашом писал ей письмо. Одна из родственниц Надежды Сергеевны говорит: “Иосиф, вы грузин, вы пишете письмо матери, конечно, по-грузински?” Знаете, что он ответил? “Какой я теперь грузин, когда собственной матери два часа не могу написать письмо. Каждое слово должен вспоминать, как пишется”».
Знаете, если человек с детства говорил по-грузински, а затем учился в училище и в семинарии, да ещё пел в хоре, то он просто не сможет забыть букв. А посмотрите на эти каракули — явно человек не умел писать по-грузински! Я читал, что грузинский был разговорным для Сталина более 30 лет…
О том, что Сталин не знал грузинского, говорят и его пометки на полях книг (маргиналии). Человек их делает для себя и на родном языке. А что мы видим? Все пометки — на русском языке.
Но ведь, казалось бы, наоборот, русский для Сталина должен был быть иностранным. Но почитайте переписку Сталина и Кагановича — она составляет целый том, в котором письма (по 2–3 страницы) написаны хорошим русским языком.
Сохранилось много писем Сталина Светлане и Надежде. Они написаны нормальным почерком по-русски, объём их — 1–2–3 страницы.
Удивительно, почему на эти слова Артёма никто не обратил внимания? Ведь если Сталин действительно забыл родной язык — т о это первый случай в мире!
По-русски Сталин также говорил плохо. Это киношный Сталин — цицерон, а вы послушайте его речи на съездах — мало что понятно. Ведь не просто же так Сталин решил, что его доклады по радио будет читать Юрий Левитан.
Светлана в своей книге «Двадцать писем к другу» (письмо третье) приводит такой эпизод. На даче в Зубалово: «Брат мой Василий как-то сказал мне в те дни: “А знаешь, наш отец раньше был грузином?“ Мне было шесть лет, и я не знала, что это такое — “быть грузином”, а он пояснил: “Они ходили в черкесках и резали всех кинжалами”». Значит, Светлана и Василий до этого никогда не сомневались, что их отец грузином не был. А узнали они о том, что он им был, либо из разговоров, либо из каких-то радиопередач. Подчеркну: ничего грузинского в их доме не было, говорили они по-русски без акцента.