Легче ли нам от того, что в современной России вместо окончательного решения исторического вопроса сосредоточились на проблемах меньшего масштаба? В мае 2015 года правозащитники из Историко‑просветительского общества «Мемориал» выступили за законодательный (!) запрет изображений Сталина «в публичном пространстве в каком бы то ни было позитивном контексте».
Это подмечено давно, но менее удивительным от этого не становится: сторонники исторического покаяния представляются историками‑просветителями, деятельность свою концентрируют в сфере этической рефлексии вокруг того или иного конкретного исторического примера, а выводы делают юридические, требования формулируют в области законодательных запретов. Все это больше смахивает на банальную политическую деятельность; невольно задумаешься, в институтах ли место таких «просветителей» или в Госдуме? Как в Центральной Раде, например.
Стоит ли говорить, что юридический запрет не имеет ни малейшего отношения к исторической науке, просвещению, анализу, любой попытке разобраться. Будем объективны, он призван не допустить всестороннего научного и общественного обсуждения проблемы, утвердить единственно верный взгляд на нее – тот, который и продвигают в данный момент законодатели – реальные ли парламентские или «законодатели мод», властители дум и иные носители Самой Истинной Правды.
Одним словом, не так уж и многое изменилось в нашем публичном пространстве за прошедшее время. Разве что произведения Александра Исаевича Солженицына официально включены теперь в школьную программу.
Поэтому, готовя книгу к публикации, я решил не перерабатывать ее текст целиком. Конечно, появились новые вопросы, за эти годы накопился новый материал, который нельзя не включить в эту работу – и он включен в нее новыми главами. Переработка старых глав потребовалась лишь незначительная, иногда просто косметическая. Это обусловлено тем, что фактический материал и аргументация того периода представляют интерес сами по себе и не утратили смысла и актуальности. А в ряде случаев я позволил себе вставить в текст книги ремарки и пояснения с учетом изменений последних лет, например за этот период украинские историки серьезно продвинулись оценке числа жертв Голодомора, очень интересно сегодня сопоставить цифры, звучавшие тогда и сейчас.
Дополнен и актуализирован аппарат ссылок, перечень источников, откровенно слабый в первом издании.
Введение
Тема сталинских репрессий является одной из самых идеологизированных и одновременно мифологизированных в истории СССР. С середины 50‑х годов XX века предпринимались попытки сформировать обобщенный демонизированный образ сталинского периода как времени, наполненного исключительными страданиями нашего народа. Попытки рассмотреть происходившее с других точек зрения (или просто рационально) встречали и встречают до сих пор серьезный отпор с привлечением авторитета науки.
Сформированный таким образом черный миф давно вышел за рамки истории, перейдя в область чистой идеологии. Сейчас все чаще раздаются призывы осудить сталинский период (и советский в целом) на государственном уровне с введением, как следствие, юридической ответственности за отрицание образа репрессий. Такой шаг окончательно закапсулирует проблему в идеологическом поле, позволит вывести ее из сферы рационального обсуждения, сведя все попытки рассмотрения к деятельности маргинальных кругов.
Обсуждение темы репрессий кроме идеологических факторов, выводящих проблему за грань добра и зла, осложнено еще и многоплановостью мифа, формируемого с разными целями в разные периоды времени. Н.С. Хрущев в 50‑е годы использовал разоблачение культа личности как своеобразную «шоковую терапию» для удержания и легитимизации собственной власти. В 60–70‑е она была использована против него самого, в 80–90‑е годы XX века тема сталинских репрессий была раздута уже для свержения КПСС и уничтожения Советского Союза.
При этом важно понимать, что многие «факты», ныне воспринимаемые как безусловное доказательство преступлений или произвола сталинского режима, изначально вообще не планировались как элемент развенчания культа личности, а были созданы ситуативно, с целью персонального ухода от ответственности конкретных лиц. В рамках уже созданной антисталинской парадигмы казалось банально удобным списать на волюнтаризм ушедшего в мир иной «отца народов» многие мелкие и крупные прегрешения.