А наш вопрос здесь таков: сколько же раз ФКП фиксировал в этом эпизоде поражение Ил-2 или сколько этих Ил-2 смог записать как «сбитых» пилот Me-109? Наверное, много! А по существу, это хорошее подтверждение живучести нашего Ил-2. И не только Ил-2. Автору этих строк не раз приходилось после боя благополучно возвращаться на аэродром на своем Ла-5фн с многочисленными пробоинами, а через несколько часов на этом же самолете вновь вылетать на боевое задание.
Таким образом, подтверждение побед немецких истребителей в ходе наступления наших войск практически могло осуществляться на основе докладов заинтересованных лиц и ФКП без подтверждения свидетелей с земли, что существенно ограничивало достоверность этих данных. В английском журнале «Летное обозрение» (№ 4, 1965 г.) приводится высказывание немецкого автора: «Большинство самолетов, сбитых в последние месяцы, не могли быть проверены официально. Однако… их утверждение в министерстве было предрешено».
Вместе с тем мы не пытаемся принизить высокую профессиональную подготовку и боевые качества немецких истребителей-асов, чему случалось быть свидетелем. Немецкие асы могли иметь больший, чем советские, счет побед, особенно до 1943 года, когда люфтваффе имели количественное и качественное превосходство в самолетах, а также более эффективно использовали их тактически (по прямому предназначению — для уничтожения самолетов противника в воздушных боях). Нашим же истребителям, особенно в первый период войны, приходилось выполнять очень много заданий по разведке и штурмовке наземных целей.
Пилоты-асы люфтваффе были исключительно сильным противником, но двух- и трехсотенные претензии на победы мы отклоняем как совершенно бездоказательные. Можно лишь сожалеть, что авторы подобных книг не пытаются критически оценить приводимые ими цифры количества самолетов, якобы сбитых ведущими летчиками люфтваффе, и найти более достоверные подтверждения этих цифр. Отметим и следующее. «Десятки немецких асов были сбиты в России и погибли. Наиболее известные из них обер-лейтенанты Отто Киттель (267 побед) и Антон Хафнер (204)…» — пишут Р. Толивер и Г. Констебл в главе «Воздушная война на Востоке». Еще Гитлер в 1942 году поучал (это изречение взято эпиграфом к одной из глав книги американских авторов): «История не знает ни одного случая, когда победа досталась бы слабейшему».
В заключение этой главы — об итогах воздушных боев в ходе великой Курской битвы, какой она видится спустя 57 лет.
5 июля на рассвете более 400 наших штурмовиков и истребителей нанесли массированный упреждающий удар по аэродромам Харьковского узла: Основа, Рогань, Сокольники, Померки, а также по аэродромам Барвенково и Краматорская в целях ослабления авиационной группировки противника и дезорганизации ее действий. Однако обеспечить внезапность удара по авиационной группировке противника не удалось. Над позициями сухопутных войск развернулись воздушные сражения. В отдельные моменты над полем боя находилось до 300 немецких бомбардировщиков и не менее 100 истребителей. Немецкие бомбардировщики шли волнами по 100–150 самолетов, в воздухе часами продолжались непрерывные воздушные бои, каждая из сторон по мере возможностей наращивала силы, сменяя в воздухе одну группу за другой. Это было начало Курской битвы.
Однако в первые три дня оборонительной операции наши ВВС не смогли овладеть инициативой. Уже 7 июля в своей директиве маршал авиации A.A. Новиков отмечал существенные недостатки в действиях нашей авиации и управлении ею. Так, отмечалось слабое взаимодействие между родами авиации, действия наших истребителей были пассивны и малоэффективны, что объяснялось поздним оповещением о приближении врага, близким расположением зон патрулирования истребителей от наших войск, плохим управлением истребителями с передовых пунктов, слабо подготовленными офицерами. В результате истребители противника успевали связать боем наших истребителей, отвлекая их от атак своих бомбардировщиков.