На другом конце Матик что-то яростно залаял, и вдруг взвыл как баньши.
-- Спокойно, я тебя не понимаю. Дай трубку Индиру.
В динамике было слышно, как Матик скребет когтями телефон и сердито пыхтит в трубку.
-- Нина! Нина! Ты меня слышишь? - писклявый голосок дракончика зазвенел в ушах.
-- Слышу. Говори тише, я не глухая. Что случилось?
-- Франчиас. Он приходил. Мы сказали... Он был в ярости. Он выскочил за дверь прежде, чем мы успели ему что-нибудь объяснить.
-- Хм, - я машинально потерла запястья, - Что вы ему сказали?
-- Что ты ушла с мамой.
-- Даже не объяснили, куда и зачем?
-- Не успели.
Запястья зачесались сильнее. Чую достанется мне по первое число.
-- Все с вами ясно. Что еще?
-- Матик заметил слежку у дома.
Я насторожилась и даже перестала тереть левое запястье.
-- Когда это было?
-- Минут двадцать назад.
-- Проклятье, - от души треснула кулаком по столику, где стояла статуэтка, - Мы возвращаемся. Индир, скажи Матику, чтобы он шел искать Франчиаса. Сам оставайся дома.
-- Я понял, - пискнул Индир, - Будь осторожна, Нина. В этот раз он действительно зол.
-- Нина, с кем ты разговаривала? - заинтересовалась мама.
-- Потом мама, потом.
***
Я умоляла маму не идти за мной - пустое, она все равно увязалась следом. Не помогли даже уговоры бабушки. Ох, не будь ее рядом, я бы так не психовала. Она капала мне на мозги, спрашивая, каким образом я собираюсь помочь Франу, чем естественно выводила меня из себя. Я скрипела зубами, но стоически терпела. Она предлагала позвонить отцу и дождаться его где-нибудь во дворике у дома, но я отмахнулась, сказав, что он просто не успеет вовремя. Да-да, ее попытки вразумить свое импульсивное дитя, ни к чему не привели, я только пуще злилась и ускоряла шаг.
Буду честной, сама с трудом представляю, что собираюсь делать, наткнувшись на преследователей, но с истинно драконьим упрямством шла вперед. Меня пугала мысль, что следящие за моим домом глирты могли напасть на Франчиаса и сейчас он где-нибудь лежит без сознания и истекает кровью. Возможно, я сгущаю краски, тем не менее, на сердце было неспокойно.
Я почувствовала это, когда мы пересекли улочку и проходили мимо арки ведущей вглубь дома, к крохотному дворику с детской площадкой и контейнерами для мусора. Тот самый. Прохожие шарахались от этой арки, словно там скрывался самый их страшный кошмар. Мама тоже отшатнулась от него, и только я почувствовала непреодолимое желание войти.
-- Мама, постой здесь.
-- Нет.
-- Мама!
-- Я сказала, нет.
-- Тогда... чтобы ни случилось. Не кричи.
-- Постараюсь.
Гулкие шаги, эхом звучащие в арке, заставили мое сердце сжаться в дурном предчувствии. Я вошла во дворик и застыла. Картина, представшая передо мной, шокировала своей фантастической жестокостью. Мертвые окровавленные тела, живописно раскиданные по детской площадке, отрубленные конечности, стойкий запах смерти и крови, инад всем этим огромное тело черной змеи, сминающее детские качели.
Оно было огромное - это тело. Каждая чешуйка размером с автомобильный диск. Этой сверхзмее не было места в крохотном дворике, она едва помещалась в нем.
-- Мама, не заходи, - сдавленно просипела я.
-- Что там?
-- Стой, где стоишь... пожалуйста.
-- Все, я звоню Владу.
-- Звони.
Я сделала шаг вперед и задрала голову. Человек? Там человек! Сощурилась, напрягая зрение до придела. Нет - это не человек. Это туловище - человеческое туловище. У змеиного тела, человеческое туловище. Боже, что это? И тут в голову закралась ужасающая мысль. Глирт!
-- Фран, - как громом пораженная, выдохнула я и прикрыла рот рукой, заглушая рвущийся наружу крик.
Кольца начали медленное движение одно относительно другого. Змей спускался со своей недосягаемой высоты. Я увидела, что в одной руке у него меч, а в другой ножны, а его глаза горят беспощадным огнем.
Я вжалась спиной в стену, стараясь даже дышать через раз. Страх ледяными тисками сжал сердце. Кишечник приклеился к позвоночнику, сделав попытку слиться с ним в одно целое. Хотелось орать до хрипоты, упасть в глубокий обморок или просто закрыть глаза и пусть все исчезнет, как кошмарный сон. Но связки свело судорогой и из глотки вырвались жалобные всхлипы. Обморок? Он упал без меня - ему тоже страшно, и мне осталось только закрыть глаза и ждать своей участи. Прости меня мама, мне не следовало тебя сюда приводить. Боже, это действительно страшно.