— В штабе дивизии говорили, что из вас получится хороший командир, — доверительно сообщил мне командир батальона. — Ваша рота показала себя на учениях с хорошей, стороны.
Я посмотрел на него вопросительно.
— Командование батальона того же мнения… — по-своему истолковал он мой взгляд.
— И майор Кноблох? — уточнил я.
— И майор Кноблох, — был ответ. — Правда, наш начальник штаба особо выделяет слово «будет», — добавил он серьезно.
Я блаженствовал. Видимо, мое внутреннее состояние отразилось на моем лице, нескольку я увидел, как у командира батальона дрогнули уголки губ, а потом улыбка заплясала и в глазах. Мы оба рассмеялись.
Я прямо физически ощущал атмосферу взаимного доверия, возникшего между нами. Это действительно был разговор двух человек, которые отлично понимают друг друга.
— Жена несколько раз напоминала, чтобы я пригласил вас к нам. Думаю, теперь, когда учения позади, мы обязательно встретимся за дружеским ужином. — И командир похлопал меня по плечу.
— Передайте Катержине, что я очень ей благодарен, — сказал я тихо, — но пока что не могу принять это приглашение. Очередь за мной. Позвольте пригласить вас с супругой ко мне на свадьбу.
— С удовольствием принимаю приглашение, — ответил командир и за себя и за жену и тут же добавил: — Ну а теперь, думаю, самое время заняться танками. Или я не прав? Надо, чтобы завтра они сверкали.
— Все будет сделано, товарищ надпоручик. Будут сверкать, — пообещал я.
И мы принялись за чистку танков. Работали молча, с остервенением. Ледяной металл обжигал руки.
Потом случилось неожиданное. Пецка начал петь, и постепенно к нему присоединились все остальные. Я тоже старался подпевать охрипшим голосом: почему бы командиру не петь вместе со своими солдатами?..
Мы пели, и я чувствовал, что моя рота стала наконец настоящим коллективом. Хорошим коллективом.