Растову сразу бросилось в глаза, что пузырьковое письмо со стен полностью исчезло. Но зато пол оказался загроможден различными устройствами, а также изделиями, чем-то отдаленно напоминающими мебель.
Нигде больше в Стальном Лабиринте таких предметов Растов не видел.
Среди «мебели» лишь относительно одной группы предметов не возникало сомнений по поводу ее функционального назначения. То были очень большие кресла обтекаемых форм с трехметровыми спинками. Растов сразу окрестил их «ложементами».
Помимо четырех ложементов, рассчитанных, по виду, на многометровых гигантов, был там и один относительно человекосоразмерный.
Терен остановил робота сразу при въезде в зал и нажатием кнопки заставил опуститься трапы по обеим сторонам кабины «Белого кита».
— Прошу вас… Приехали! — С этими словами профессор ловко спрыгнул на стальной пол.
— Дидимов-Затонский говорил мне, что вы нашли что-то вроде ходового мостика. Только не можете разобраться с управлением… Это вот он, да? Тот самый мостик?
— Да… Но я не уверен, на самом деле, что это именно ходовой и именно мостик. Может, это вообще планетарий. Или узел связи.
— Значит, большой беды не будет, если я сяду в это кресло? — Растов положил руку на самый маленький ложемент. — Меня не шарахнет током или какой-нибудь… пентакварковой плазмой? — Растов щегольнул словцом, значения которого не помнил со школы.
— Разве что конденсатом Бозе-Эйнштейна, — ответил Терен и заливисто рассмеялся исключительно удачной, по его мнению, шутке. — Но вы садитесь, милейший, садитесь… Я это делал десятки раз, и моя задница по-прежнему цела!
Растов подошел к ложементу, оценивающе поглядел на него. Ковырнул ногтем металл, из которого тот был отлит. Ему показалось, что перед ним не вездесущая здесь нержавейка, а…
— Он сделан из бериллида лития, я на спектрометре смотрел, — пояснил Терен.
— Ну, если из бериллида… — пробормотал Растов и уселся.
В тот же миг на потолке и стенах вспыхнул яркий зеленый свет.
— Это нормально, — успокоил Растова Терен. — Это клоны давным-давно установили…
Растов заерзал, устраиваясь в ложементе поудобнее.
Даже для его богатырской телесной комплекции сиденье было великовато — зад проваливался слишком глубоко, колени задирались к подбородку… Едва зажившее ранение от неудобной позы начало мучительно ныть.
— Чуть не забыл! — Терен хлопнул себя ладонью по лбу. — Вам понадобится вот это…
Ученый снял с пояса один из двух универсальных переводчиков «Сигурд» и протянул Растову.
— Зачем это еще? — не понял Растов.
— Как зачем?! Повелевать! Командовать!
— Вы серьезно, профессор?
— Серьезней не бывает. Сейчас мы с вами попытаемся активировать органы управления Стального Лабиринта, используя новейший словарь инопланетного языка, работу над которым я завершил сегодня на рассвете. Готовы?
— Готов.
— Произнесите вслух, громко и отчетливо, слово «старт».
— Старт! — сказал Растов.
Переводчик «Сигурд», который он держал перед собой в левой руке как бутерброд, от которого собирался откусить, промяукал-прокашлял перевод.
Ничего не произошло. И, по-видимому, не собиралось.
— Пожалуйста, подкрутите громкость на «Сигурде» и повторите слово «старт».
Растов повиновался… Душераздирающее мяуканье едва не порвало им обоим барабанные перепонки!
Динамики «Сигурда» были рассчитаны на общение с самыми разными расами, в том числе — и с обитающими в крайне разреженных атмосферах. Поэтому максимум «Сигурда» означал «громко на грани переносимости» — о чем ни Терен, ни Растов не подозревали.
— Может, прикрутим? — Растов с мольбой воззрился на Терена.
— Да, пожалуй.
Вслед за «стартом», оказавшимся фальшстартом, они попробовали «пуск», «включение», «подать напряжение», «подать питание»… И ни-че-го.
Вдруг Растова осенило.
— Послушайте, Терен. Если бы я не был сейчас «на кочерге» от обезболивающих препаратов, я бы, конечно, такого вам говорить не стал… Но все-таки, почему мы сразу начинаем с команд? Мы забрались в святая святых хитроумной инопланетной машины, мы самовольно залезли в кресло пилота… На нас, возможно, сейчас в двести глаз смотрит чужой искусственный интеллект! А мы, вместо того чтобы продемонстрировать свой ум и уровень культуры, начинаем, прощу прощенья за просторечие, качать права! Вот, предположим, приходите вы с визитом в незнакомый дом. Видите интеллигентных незнакомых людей. Они не знают вас. Что вы делаете? Представляетесь. Что-то о себе рассказываете, хотя бы в двух словах. Так?