Тогда он грохнул по двери кулаком и крикнул:
– Откройте, полиция!
Тут ему показалось, будто из квартиры донесся какой-то звук—не то шепот, не то сдавленный вздох.
Йенсен взглянул на дверь. Пожалуй, ему не составило бы большого труда открыть ее. В соответствии с законами о запрещении спиртных напитков полиция имела право беспрепятственно входить в частные квартиры. Йенсен всегда носил с собой набор универсальных ключей, с помощью которых легко мог открывать все обычные замки в квартирах и конторах. В упомянутых законах имелся целый ряд специальных ограничений, исключений, разъяснений, причем все они были сформулированы одинаково неопределенно. Там указывалось также, что жильцы не имеют права устанавливать в квартирах засовы и специальные замки. Во всяком случае, в обычных условиях. Но так как никто не мог объяснить разницу между обычными и особыми условиями, то этот вопрос решался всегда на месте. На сей раз речь шла об обычном жилом доме и обычной двери, ведущей в квартиру, поэтому Йенсену несложно было ее открыть. Но для этого требовалось, чтобы он подозревал хозяев квартиры в преступных намерениях.
Внезапно за дверью началось какое-то движение. Казалось, там передвигали тяжелые предметы. Видимо, те, кто находился в квартире, пытались забаррикадироваться.
Йенсен повернулся и начал спускаться вниз по лестнице. Еще на четвертом этаже он слышал шум, доносящийся из квартиры; там подтаскивали к двери мебель.
Дверь открывалась внутрь. Йенсен не сомневался, что в случае необходимости сумел бы ее взломать.
На улице все так же шел дождь, мелкий и успокаивающий. По-прежнему стоял туман, и тучи, казалось, нависли над самой головой.
Йенсен остановился и посмотрел вокруг. Полицейская машина стояла там, где он ее оставил накануне.
Автомобиль был построен специально для патрульной службы – у него были бронированная обшивка и пуленепроницаемые стекла и шины. Он запирался изнутри, был оборудован двусторонней радиосвязью и магнитофоном. На автомобиле был установлен специальный двигатель с форсажом. Йенсен хорошо знал подобного рода машины. Подойдя к автомобилю, он без труда отпер дверцу и сел за руль. Включил магнитофон. Магнитофон работал, но лента оказалась чистой. Тогда Йенсен включил радиоприемник. Приемник тоже действовал, и Йенсен отчетливо слышал шум в эфире. Это было все. Он выключил приемник, завел мотор, выехал на шоссе и направился к центру города.
И хотя ничто не препятствовало движению —автомобиль в одиночестве двигался по широкой автостраде,—Йенсен не торопился.
Минут через двадцать сзади послышался гудок клаксона. Йенсен взглянул в зеркало. Метрах в пятидесяти от него появилась белая машина «Скорой помощи». Йенсен не снизил скорости, но машина, не переставая сигналить, быстро догоняла его. Когда она поравнялась с полицейским автомобилем, Йенсен увидел на переднем сиденье двух мужчин в белых халатах. Мужчина, сидящий за рулем, отчаянно жестикулируя, пытался что-то ему объяснить жестами, но Йенсен невозмутимо продолжал путь. Тогда санитарная машина опередила полицейский автомобиль и начала оттеснять его с дороги на обочину. Шофер «Скорой помощи» выполнял этот маневр не очень искусно, и прошло не менее двух минут, прежде чем Йенсену удалось затормозить, чтобы избежать столкновения. «Скорая помощь» тоже остановилась поперек шоссе. Йенсен выключил зажигание, но с места не двинулся. Теперь он увидел, что его догнала не обычная карета «Скорой помощи», а фургон, перекрашенный в белый цвет; на его бортах и задней дверце был небрежно намалеван красный крест.
Мужчины вышли из машины и направились к Йенсену. За исключением синих повязок на рукавах, на них все было белое. Белые халаты, белые брюки, белые деревянные башмаки.
Один из них – высокий, с откинутыми назад длинными волосами и холеной темной бородкой. Из-под очков в черной оправе глядели серо-голубые глаза. На лице застыло серьезное, даже торжественное выражение.
Второй – худощавый, небольшого роста, с узким лицом. Волосы зачесаны набок, одна прядь падала на лоб. Полные губы раздвинуты в неуверенной улыбке. Взгляд карих глаз казался отсутствующим и был устремлен куда-то вниз.
Высокий попытался открыть дверцу автомобиля Йенсена. Дверца не открывалась. Тогда он сделал нетерпеливый жест и начал что-то говорить.
Йенсен показал на другую сторону автомобиля, протянул руку и нажал кнопку. Стекло опустилось. Люди в белых халатах обошли автомобиль.
– Вы больны или здоровы?—торопливо спросил высокий.
– Здоров.
– Выходите, мы должны вас осмотреть.
Йенсен не ответил. Высокий сердито посмотрел на него.
– Разве вы не слышали, что я сказал?
– Слышал.
– Тогда выходите.
Худощавый потянул товарища за рукав, показал на борт автомобиля и что-то произнес. Его голос был таким тихим и невнятным, что Йенсен не сумел разобрать слов. Высокий, выслушав его, кивнул и снова посмотрел на Йенсена.
– Почему вы ездите в полицейском автомобиле?
– Потому что я полицейский. Йенсен показал свой служебный значок.
– В таком случае вы больны,—категорическим тоном заявил высокий.
– Мы о вас позаботимся,—сказал тот, что поменьше, не глядя на Йенсена.—Ваше состояние может быть очень серьезным.
– Да, ваше состояние может быть очень серьезным,—повторил высокий твердым голосом.
– Я совершенно здоров. А кто вы такие?
– Врачи.
– У вас есть документы?
Мужчины одновременно сунули руки в карманы халатов и достали удостоверения в пластмассовых чехлах. Йенсен кивнул. Удостоверения казались подлинными.
– Вы нарушили запрещение выходить на улицу,—сказал высокий.—Мы обязаны вас задержать.
– Обязаны вас задержать,—прошептал маленький.
– Не думаю,—ответил Йенсен.—Повторяю, я из полиции.
– Ваше звание?
– Комиссар.
– Полиция не имеет никакой власти в городе. Кроме того, вы больны.
– А кто обладает властью?—спросил Йенсен.
– Органы здравоохранения.
– Кто ваш ближайший начальник?
– Главный врач.
– Главный врач?
Человек с застывшей улыбкой на узком лице снова прошептал что-то едва слышным голосом.
– Вот именно,—кивнул высокий.—Мы не обязаны отвечать на ваши вопросы. В городе объявлено чрезвычайное положение. Вы нарушили закон и ставите под угрозу безопасность населения.
Йенсен промолчал.
– Вы серьезно больны, и мы отвезем вас в больницу. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
– Не беспокойтесь,—повторил маленький тихим голосом. Он сунул руку в карман и достал шприц. Задумчиво повертел его в руках и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Какая у него группа крови?
– Какая у вас группа крови?—спросил высокий тоном, не допускающим возражения.
– РХ-отрицательная,—ответил Йенсен. Человек со шприцем на мгновение ожил.
– Великолепно,—прошептал он.—Великолепно. Пусть он выйдет из машины.
– Выходите из машины,—приказал высокий. Йенсен не двинулся с места.
– У нас чрезвычайные полномочия. Необходимо остановить распространение эпидемии. Вы сами должны это понять. Исполняйте, что вам приказывают.
– Куда вы хотите меня отвезти?
– В центральный госпиталь,—ответил высокий.
– Палата «В»,—пробормотал его коллега.
– Я сам поеду туда.
– Выходите немедленно. У нас нет времени на разговоры. РХ-отрицательная,—пробормотал маленький и взглянул на шприц.
– У нас есть более важные дела,—добавил высокий.
– Отлично,—сказал Йенсен.—В таком случае до свидания. Он протянул руку и нажал на кнопку. Стекло поползло вверх и отделило его от врачей. Человек со шприцем бросился вперед и в бессильной ярости дернул за ручку автомобиля. Высокий успокаивающим жестом взял его под руку и повел к «Скорой помощи». Маленький время от времени подозрительно оглядывался на Йенсена.