С весны 1939 года безмятежные чаепития в доме Гетманов сменились тревожными беседами. В штабе Приморской армии поговаривали о новых происках японцев, о нарушении ими границы. Стычки проходили постоянно то с диверсионными группами, то с отрядами баргутской конницы.
Японская военщина избрала объектом нападения Монгольскую Народную Республику. Командующий японской армией, генерал Араки, писал: «Япония не желает допустить существование такой двусмысленной территории, какой является Монголия, непосредственно граничащая со сферами влияния Японии — Маньчжурией и Китаем. Монголия должна быть, во всяком случае, территорией, принадлежащей нам»[22].
Советское правительство заявило, что окажет такую же помощь, какую оказывало в 1921 году. В силе оставался договор от марта 1936 года, в котором говорилось: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Монгольская Народная Республика обязуются в случае нападения на одну из договаривающихся сторон оказать друг другу всяческую, в том числе и военную, помощь»[23].
Войска Красной Армии готовились к отражению японской агрессии. К весне 1939 года завершилось строительство железной дороги Улан-Удэ — Наушки. Теперь можно было доставлять крупные партии военных грузов, предназначенных для советских войск, введенных в Монголию.
Вопрос об отпоре японским захватчикам не снимался с повестки дня ни весной, ни летом 1939 года. В мае разведка доносила: «В настоящее время японское командование ведет усиленные работы по укреплению высоты Тигровая и горы Малая Чертова. На работах заняты свыше 400 человек китайских рабочих, завербованных в районе Дайрена. Среди рабочих имеются около 60 человек корейцев и до 20 человек японцев. Туда же ожидается прибытие 300 человек рабочих для форсирования работ»[24].
Японцы подтягивали к границам Монголии свои войска. Наша разведка в Харбине внимательно следила за перемещением японских войск. Во второй половине июля через Харбин проследовало 16 воинских эшелонов с артиллерией и танками, по реке Сунгури вниз отправлено 5 барж с военными грузами. На границе появились белогвардейские отряды, переодетые в японскую военную форму[25].
Все это говорило о том, что обстановка на южных границах Монголии становится настолько напряженной, достаточно одного неверного шага, и военное противостояние перейдет в боевые действия.
Советские войска постепенно подтягивались к местам вероятных боев, авиация перебазировалась на новые полевые аэродромы. В постоянной боевой готовности находилась и 2-я механизированная бригада. Она пополнилась новыми танками, Гетману удалось поставить всю технику на колеса, к назначенным штабным учениям в ангарах не оставалось ни одной боевой машины.
Когда начались боевые действия, Андрей Лаврентьевич занимался обеспечением войск боеприпасами и продовольствием не только для 2-й мехбригады, но и других частей и соединений, принимавших участие в боях на реке Халхин-Гол.
Доставка грузов осуществлялась со станции Борзя через солончаковые степи восточных районов Монголии. Колонны двигались по зыбучим пескам. Машины вытаскивали тягачами, а то и просто выносили на руках. В дневное время авиация доставляла немало хлопот: японцы обстреливали каждый движущийся транспорт. Но грузы продолжали идти.
К началу генерального наступления, отмечал позже А. Л. Гетман, «у нас было накоплено 67 боекомплектов для наземных войск и 9–10 — для авиации, 5–6 заправок ГСМ, на 13–16 суток — продовольствия. Все это сделано благодаря помощи монгольских друзей»[26].
Почти все лето на территории Монголии шли бои местного значения, однако чувствовалось, что японцы обрушат на наши позиции всю мощь своего огня. Они уже сосредоточили на Халхин-Голе 23-ю и 7-ю пехотные дивизии, Хинганскую кавалерийскую дивизию, мотобригаду, три полка баргутской конницы и другие части Квантунской армии. Силы японцев на Халхин-Голе составляли 38 тысяч солдат и офицеров, 310 орудий, 135 танков, 10 бронемашин и 225 самолетов[27].
Чтобы не допустить продвижения противника в глубь Монголии, советское командование перебросило к реке Халхин-Гол 57-й особый корпус, которым с 7 июня 1939 года командовал комдив Г. К. Жуков. Из Улан-Удэ были переброшены танковая бригада М. П. Яковлева, мотобригады А. Л. Лесового, В. А. Мишулина, В. М. Асеева, фланги прикрывали части 6-й и 8-й монгольских кавалерийских дивизий[28].