«Товарищи бойцы и офицеры!
Каждый из вас с нетерпением ждет момента, чтобы обрушить все силы гвардейского удара на фашистских захватчиков.
Настал час, когда мы должны стремительно обрушиться на гитлеровскую орду, громить немецкие войска, тылы врага, резать коммуникации, окружать и уничтожать живую силу и технику противника.
Славными героическими делами в летних боях завоевал наш корпус почетное гвардейское звание. Там, где стоял в обороне корпус, враг не прошел. Там, где корпус наступал, враг не устоял. Не устоит он и сейчас — раздавим его всей мощью нашей стали и огня…
Родина-мать зовет нас к новым победам и требует в кратчайший срок изгнать врага с советской земли, разгромить и полностью уничтожить немецко-фашистских поработителей, этих злейших врагов человечества.
Вскоре в штабе корпуса появился офицер связи с приказом от Катукова. В приказе говорилось о вводе корпуса в прорыв в первом эшелоне танковой армии на ее правом фланге. Прорыв обороны противника осуществляли части 74-го стрелкового корпуса, затем в бой вступали танки и пробивались на рубеж Гнилец — Тистовка, в дальнейшем развивали наступление на Ходорков и Казатин.
Утром 24 декабря Гетман был уже на своем КП, ждал докладов комбригов 44-й и 45-й танковых бригад. Эти соединения находились в первой линии. Наконец Гусаковский и Моргунов доложили: заняли исходное положение.
Отгремела артподготовка. Через полчаса командир стрелкового корпуса доложил о том, что оборона немцев прорвана на 3–4 километра, однако наступление замедлилось. Это уже не могло остановить танкистов.
Танки рванулись в бой, разбрызгивая во все стороны комья грязи. Погода никак не способствовала быстрому продвижению вперед. Ночью слегка подморозило, а утром снова отпустило, пошел дождь со снегом. Грязь и слякоть машины преодолевали с трудом, но тем не менее уже к полудню передовые части корпуса достигли селения Стребни. Противник, сбитый с переднего края, отступал в юго-западном направлении, прикрывая свой отход танковыми засадами.
Весь день, пока шел бой, Гетман не покидал командный пункт. Ему сюда приносили солдатский котелок с супом и кашей. Немного перекусив, он снова включался в работу. Если поступал тревожный сигнал, бросал старшине Селезневу: «Потом доем». Садился в «виллис» и мчался с автоматчиками на передний край «исправлять положение».
Пока же наступление развивалось успешно. К исходу дня передовой отряд 44-й танковой бригады под командованием майора Орехова настиг отходившую колонну противника. Заметив наши танки, немцы стали разворачивать орудия, но было уже поздно. Танкисты разбили ее в пух и прах. Было уничтожено 12 орудий, 10 автомашин и до 50 гитлеровцев. Захвачена батарея 150-миллиметровых пушек.
Об удачной атаке комбата Орехова доложил комбриг Гусаковский. Андрей Лаврентьевич сразу же спросил, есть ли к немецким пушкам снаряды? Получив утвердительный ответ, посоветовал «лупить фрицев их же оружием».
Для Гетмана все немцы были «фрицами» либо «гансами», даже в официальных документах — приказах — часто проскальзывали эти слова. То был не только солдатский, но и командирский сленг того времени.
У населенного пункта Хомутец танки полковника Моргунова неожиданно застопорились. Здесь у немцев оказался опорный пункт, который надо было брать с боем. Командир корпуса приказал обойти его, предоставить возможность разгромить местный гарнизон шедшим следом стрелковым частям.
В течение нескольких дней корпус продвигался вперед, вступая с противником в бой почти у каждого населенного пункта. Танкисты проходили в сутки по 20–25 километров. Второстепенные узлы сопротивления они оставляли без внимания, а там, где противник оказывал сильное сопротивление, приходилось ввязываться в серьезную драку.
Впереди был крупный поселок Андрушевка, расположенный на противоположном берегу реки Гуйва, в котором немцы чувствовали себя довольно вольготно. Захват его позволял значительно приблизиться и к Казатину, и к Бердичеву. На него и нацелил Гетман свои передовые отряды.
Рядом с 11-м корпусом шел 8-й механизированный Кривошеина. По ходу движения оба комкора поддерживали связь. Если перед каким-нибудь населенным пунктом складывалась неблагоприятная обстановка, встречались затруднения, просили друг друга помочь артиллерийским огоньком, а еще лучше — подбросить танковый взвод или роту. Так легче было продвигаться вперед.