И пока млеющие красавицы с ми-ми-мишками тискали и кормили пушистого грызуна, беловолосая с неожиданным для неё красноречием расписывала, какие они милые, симпатичные, и вообще прелесть. Само собой, народ захотел, чтобы я сводил их на экскурсию. Но единодушное желание разбилось об мою несговорчивость, после чего уговаривать стали уже Лауру. Уж не знаю, как им это удастся, но учитывая что за дело взялась Нохотоке и компания, а рычагов на неё у немки нет, то .... Кароче, будет у Катерины-сан наплыв посетитилей, а кое-кого примут обратно в дружные ряды коллектива.
Понятно, что случались и более приятные моменты.
Наши отношения с Рин и Шарлоттой наконец-то приобрели кристальную ясность.
Но, обо всём этом стоит рассказать в разрезе недавнего разрешения. Ведь эти приятные события произошли на тех самых 'источниках', доступ к которым, с недавних пор, открылся и для мужской части академии.
Почему 'источниках'?
Ну, наверное потому, что стоящее возле берега многоэтажное здание, в котором одних только купальных залов с бассейнами было четыре штуки (по одному на этаж), а всяких парилок, саун и прочих бань и того более, точнее было бы назвать аквакомплексом. Отсюда вытекала специфика, а именно - дорогой и вместительный дворец чистоты был один на всю академию (мелкие 'частные' баньки и разного рода душевые не в счёт), потому народ там пребывал постоянно. За исключением разве что раннего утра и весьма позднего вечера.
Само собой, в одно помещение с ними меня бы никто не пустил, поэтому, в общем времени и пространстве для мужчин выделялась строго отдельная территория. В свою очередь, чтобы нестойкая молодёжь не выскользнула под бочок к аппетитным дамам, за нами приставили смотрительницу.
Этакого цербера в юбке. Даму бальзаковского возраста, из тех желчных особ что "уже не тридцать, но еще не сорок". Её стервозная придирчивость, вкупе с мнением 'об этих мужчинах' так и подмывали, чтобы по рецепту одного известного авиатора начать 'Низводить и Курощать!'. К счастью для неё, меня предупредили о цене подобных мер, поэтому приходилось ограничиваться остротами и 'комплиментами'.
Но вернемся к источникам. Первым, с кем я разделил великолепие мраморного бассейна с пузырьками, был 'Шарль'.
Проходя в царство теплой воды и душистого мыла, привычно скольжу взглядом по охраняющей вход кикиморе. Сморщив острый носик, та лишь оглядела меня с ног до головы и продолжила караулить под дверью (можно подумать, я в окно не вылезу).
Оставив живое воплощение чужого ехидства за спиной (все они собственницы, кто бы что не говорил), я наскоро миновал раздевалку и, выйдя в огромное помещение, привычно окинул красоту взором. Пока не подтянется 'Шарль' - окружающая красота принадлежала мне одному.
Глядя на то, с какой заботой и вниманием был обустроен этот зал, начисто пропадало желание качать права за ту шпильку, что организовала моя 'старшая' девушка.
Раскинувшийся по всему четвёртому этажу зал, напоминал купальни римских патрициев: мрамор, золото, высокие потолки, расписанные фресками. Всё было сделано так, что впервые посетивших буквально оглушало показным великолепием и лишь после становилось ясно, что сверкающая золотом фурнитура и предметы интерьера не имеют к благородному металлу никакого отношения. Центром всего служил овальный бассейн с бьющими из дна струями пузырьков, чья глубина увеличивалась к середине. Имея не меньше тридцатки по максимальному диаметру, он позволял, как спокойно посидеть в теплой воде, подпирая спиной полированный камень бортика, так и хорошенько порезвиться на глубине, что уходила в центре почти на четыре метра. А в дальней трети зала виднелись многочисленные двери в разнообразные сауны и парилки, где были созданы все условия для любителей поддать парку. Была даже комнатка с огромной бочкой - фуракэ, что при первом знакомстве вызвала у меня стойкие ассоциации с кадкой для огурцов.
А то, что эту красоту можно было разделить с 'другом' приводило меня в натуральный восторг. Первые разы, полные смущений, обвиняющих воскликов и скрывающих фигуру полотенец навсегда останутся в моей памяти как образец милоты и кавая. Но вскоре моя будущая девушка убедилась, что я не собираюсь набрасываться на неё прямо там и меня робко попросили потереть спинку. Дальше-больше, и всего три раза спустя взаимные помывки стали настоящим удовольствием.