– Для этого надо иметь много денег.
– Сколько?
Еще не зарубцевавшиеся душевные раны больно откликнулись в груди девушки. Всё детство Алёны прошло в скитаниях по съемным квартирам. Уставшая от постоянных переездов девочка завидовала сверстникам, у которых был свой дом. Однажды она спросила у мамы, почему у всех есть квартиры, а у них нет? На что та ответила коротко: когда богатые перестанут грабить простой народ, они тоже смогут купить. С тех пор Алёна начала интересоваться стоимостью квадратных метров, пока, наконец, не осознала, что с зарплатой мамы им даже за сто лет не приобрести скромный уголок. Обида на весь мир засела в сердце ранимой девочки. Всех, кто имел жильё, она приравняла неприступному классу богатых и возненавидела. Вскоре тяжело заболела мама, а на лечение денег не нашлось. Горечь утраты и неприязнь людского мира превратились в жгучую смесь, лавиной рвущуюся наружу. Однако ощущение своей никчемности не позволяло Алёне выражать свои эмоции. Они зарылись глубоко в душе, ожидая своего часа…
Нервно шмыгнув носом, девушка попыталась в уме посчитать, сколько же сторублевых банкнот потребуется, чтобы купить квартиру? В школе она училась плохо, а математика давалась вовсе с трудом.
– Очень-очень много, – Алёна изобразила руками кучу размером стола.
Адонис вытаращил глаза и глубоко вдохнул воздух.
– Придется несколько дней поработать, – сказал он уныло.
– Проще временно снять квартиру, – предложила Алёна.
– Снять квартиру? А ты поможешь нам?
Девушка обреченно хмыкнула. Пришельцы перешли уже все грани дозволенного. Чем больше она помогает им, тем больше они хотят получить! Вместе с тем, Алёна чувствовала себя нужной для кого-то. Разве можно отказаться, вновь обрекая себя на одиночество? Нет, прошлая жизнь осталась позади. Алёна будет цепляться за любую возможность перевернуть ту страницу своей судьбы.
– Нужно поискать объявления в газете, – без особой охоты согласилась девушка. – Но сначала купим новую одежду. Вы доели?
– Здесь всё равно мало съедобного, – поморщив нос, Адонис поковырялся в салате и оставил вилку там. – А вы что скажете? – он по очереди посмотрел на Фанессу и сестренку.
– Я насытилась, – откликнулась Фанесса.
Элин медленно открыла глаза, словно только что проснулась.
– А я вообще кушать не хочу.
За семь лет город изменился до неузнаваемости. Алёна шла медленно по улице, оглядываясь по сторонам и пытаясь вспомнить, где же располагался магазин одежды. Последние годы девушка уже редко бывала здесь, обычно всё покупал дед, в том числе и одежду для нее. Спрашивать у прохожих Алёна не решалась: без того все косо смотрят на нее – не хватало еще показаться круглой дурой!
За очередным поворотом располагалось отдельно стоящее большое здание с ярко разукрашенными фасадами. Алёна прочитала огромную вывеску на козырьке: «Стиль». Чуть ниже более мелким шрифтом дополнено: «магазин одежды для всей семьи». Девушка направилась туда. Но с каждым шагом ее и так хлипкая уверенность в себе падала ниже плинтуса. Как она зайдет и начнет выбирать шмотки? Засмеют! Судя по оформлению, элитный магазин города. Здесь наверняка одеваются такие, как Яна Стальнова. Ненависть захлестнула сознание. Как только земля носит таких? Эта гадюка избежала даже предначертанное судьбой наказание! И всё из-за Адониса. Взбрело же ему в голову пойти на выручку противной девчушки!..
Поднявшись на первую ступеньку крыльца, Алёна остановилась. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. В горле совсем пересохло.
– Что-то не так? – тревожно спросил сзади Адонис.
Алёна не ответила. Не обернулась даже. И без него тошно. Нащупав карманы джинсов, набитые до отказа сторублевыми банкнотами, она отворила дверь. За ней толпой зашли пришельцы. Многочисленные ряды разнообразной одежды встретили их с неким презрением. Алёну охватил ступор: действительность оказалась хуже ожидаемой – бескрайняя тайга шмоток давила на душу.
– Добрый день! – тут же подбежала стильно одетая девушка. – Чем могу быть полезной для вас?
От растерянности Алёна громко шмыгнула носом и похлопала ресницами. Внутренний голос подсказывал ногам бежать без оглядки, но они ослушались даже такого спасительного приказа. Будто прилипли к полу.