Он не узнал, комиссар! Я представил ему Дэниела, они обменялись рукопожатием, завязалась общая беседа, но его осенило только тогда, когда речь зашла о человекообразных роботах. Так это же был доктор Джерригел, крупнейший на Земле специалист по роботам! И вы станете утверждать, что какие-то медиевисты смекнули это быстрее, чем он, да ещё в напряжённой обстановке, причём были настолько уверены в этом, что пустили в ход всю свою организацию? Ведь они могли лишь догадываться, что Дэниел робот.
Я теперь убеждён, что медиевисты с самого начала точно знали, кто такой Дэниел. Столкновение в магазине было рассчитано на то, чтобы показать Дэниелу, а следовательно и Космотауну, до чего в городе не любят роботов. Цель инцидента – запутать все дело, отвести подозрение с отдельных лиц и направить его на все население… Итак, кто же мог раскрыть им правду об Р. Дэниеле? Не я. Я было заподозрил самого Дэниела, но и это отпало. Из всех землян об этом знали ещё вы, комиссар.
– К нам в управление могли проникнуть шпионы! – с неожиданным пылом воскликнул Эндерби. – Медиевисты могли подослать их сколько угодно. Вашу жену, например. А раз уж вы сочли возможным заподозрить меня, то что же говорить о других, менее надёжных сотрудниках?
Бейли недобро усмехнулся:
– Давайте пока не будем токовать о мифических шпионах, а посмотрим, куда приведёт нас прямое решение. Я утверждаю, что вы не только вероятный, но и фактический предатель.
Вспомните, комиссар, как менялось ваше настроение в зависимости от того, близко я находился от разгадки или далеко от неё. А как вы нервничали… Вчера утром, когда я хотел поехать в Космотаун и отказался сказать вам зачем, вы чуть в обморок не упали. Вы думали, я застукал вас, комиссар? Что я хотел заманить вас в ловушку?
Вы сказали, что ненавидите их. Вы едва не разрыдались. Я было решил, что вы вспомнили о том унижении, которое испытали в Космотауне, когда вас держали под подозрением. Но потом Дэниел сказал мне, что они пощадили вашу чувствительность. Вы и не знали, что находились под подозрением. Причиной вашей паники был страх, а не унижение.
А когда с таким треском провалилась моя первая версия, когда вы увидели, как далёк я от правды, вы снова обрели уверенность. Вы даже спорили со мной, защищали космонитов. После этого вы некоторое время владели собой, были вполне уверены. Тогда я удивился, что вы так легко простили мои ложные обвинения против космонитов, хотя до этого сами пугали меня их щепетильностью.
Затем я заказал разговор с доктором Джерригелом; вы хотели знать зачем: я вам не сказал. Это снова подвергло вас в панику, потому что вы боялись…
– Партнёр Илайдж! – неожиданно поднял руку Р. Дэниел.
Бейли посмотрел на часы: 23:42.
– В чём дело?
– Возможно, его тревожила мысль о том, что раскроются его связи с медиевистами, если мы установим их. Однако это не следует связывать с убийством. Он не мог иметь с ним ничего общего.
– Вы глубоко ошибаетесь, Дэниел, – возразил Бейли. – Он не знал, для чего мне нужен Джерригел, но мог легко предположить, что для получения сведений о роботах. Это и перепугало комиссара, так как именно робот имеет самое непосредственное отношение к его более тяжкому преступлению. Я прав, не так ли, комиссар?
Эндерби покачал головой.
– Когда это кончится?.. – с ненавистью прохрипел он, но замолк, не в силах продолжать.
– Как же было совершено убийство? – Бейли едва сдерживал охватившую его ярость. – С помощью С/Fе, чёрт бы его побрал! С/Fе! Я пользуюсь вашим термином, Дэниел. Вы готовы лопнуть от гордости за свою цивилизацию С/Fе, а вот догадаться, что житель Земли воспользовался именно ею, хоть и временно, оказалось вам не под силу. Вот как всё происходило.
Нет ничего удивительного в том, что за пределы города выходит робот. Даже ночью. Даже в одиночку. Комиссар вручил Р. Сэмми бластер и сказал ему, когда и куда идти. Сам он оказался на территории города законным путём и, конечно, сдал при входе своё оружие. Взяв у Р. Сэмми бластер, он убил доктора Сартона и вернул оружие роботу, который благополучно доставил его в Нью-Йорк. Сегодня он уничтожил Р. Сэмми, так как тот знал слишком много.
Всё становится понятным. И присутствие комиссара, и пропажа орудия убийства. Отпадает и невероятная версия, по которой житель Нью-Йорка должен был целую милю пробираться в Космотаун под открытым ночным небом.
Р. Дэниел терпеливо дождался конца этого монолога и невозмутимо сказал:
– Я вам сочувствую, партнёр Илайдж, но я рад и за комиссара Эндерби, потому что ваш рассказ не убедителен. Я уже вам говорил, что цереброаналитические свойства комиссара таковы, что он не может совершить умышленное убийство. Я не знаю, каким словом можно описать этот психологический факт: трусостью, совестливостью или жалостью. Я знаком со словарным толкованием этих слов, но мне трудно судить самому. Во всяком случае, комиссар Эндерби убийства не совершал.