После школы Виктория окончила Московский иняз, став обладательницей диплома переводчика художественной литературы с турецкого языка. Специальность была востребованная и редкая – в основном все ее сверстники выбирали английский, чуть реже немецкий, испанский, французский. И потому Виктория со своим дипломом без работы не оставалась. Книги, фильмы, сериалы, в конце концов, просто тексты этикеток изготовленных в Турции товаров. Она бралась за любые предложения – и ради практики и потому, что жизнь вдвоем с матерью (отец исчез в неизвестном направлении еще в ее далеком детстве, и Виктория его не помнила) роскошью не баловала. Так и получилось, что к двадцати пяти годам Виктория стала уже известным в российских и турецких издательских и киношных кругах переводчиком. Безденежье отступило, теперь она могла позволить себе выбирать ту работу, которая была интересна с профессиональной точки зрения. Книжные новинки-бестселлеры, артхаусные фильмы, если сериалы, то только самые качественные и захватывающие.
Первый раз в Турцию Виктория съездила еще в студенческие годы, на практику. И влюбилась в эту удивительную стану, совмещающую в себе культурные особенности Востока и бешеный ритм Запада, с первого взгляда. Первым турецким городом, в который она попала, оказался курортный Мармарис. Виктория навсегда запомнила его удивительный воздух, пропитанный запахами моря и сосновой смолы, запомнила обрывистые скалы, бесконечно чистое глубокое море и невероятный яркий подводный мир, на который ей удалось взглянуть на одной из экскурсий.
Побывала она в тот приезд и в Каппадокии. Видела древнейшие горы, насчитывавшие в своей истории несколько тысяч лет. Таинственные расселины и пещеры, в которых сердце замирало в груди от неизъяснимого восторга.
После пришло время и для Стамбула с его романтичными розовыми закатами, запахом кофе, башней, где заточали строптивых султанш, со знаменитым дворцом Топ Капы, с ароматом кальяна в районе Султан Ахмет и жареных каштанов на улице Истикляль. В общем, духом Турции Виктория прониклась с первого же приезда, полюбила эту страну и решила, что непременно постарается связать с ней свою жизнь.
Здесь было интересно, непривычно и… забавно. Внешне Виктория представляла собой типичную «русскую красавицу». Высокая, статная, с кожей, склонной от любых переживаний покрываться нежнейшим румянцем, с безмятежным взглядом васильковых глаз, с пшеничными волосами, струящимися по горделиво расправленным плечам, она производила на турок парализующее впечатление. Завороженные взгляды, бесчисленные комплименты, попытки в первые же минуты знакомства предложить руку и сердце – все это преследовало ее с первых часов, проведенных в Стамбуле. Но самым уморительным было наблюдать, как вытягивались лица у восхищенных поклонников, стоило им вдруг осознать, что под ласкающей взгляд кроткой внешностью Василисы Прекрасной скрывался твердый, авантюрный характер, склонный к скептицизму.
Нет, Виктория не спешила соглашаться на предложения о замужестве, сопровождаемые обещаниями счастливой безбедной жизни в вилле на берегу моря. Не потому, что была убежденной противницей брака или семьи, и не потому, что боялась связывать судьбу с турком. Разница менталитетов и вероисповеданий не пугала ее, она знала, что турки, особенно турки из Стамбула, по воспитанию и мировосприятию гораздо ближе к европейцам, чем жители других мусульманских стран. Просто пункты «муж» и «семья» значились в ее списке приоритетов далеко не первыми. Жизнь, сама жизнь, вот что интересовало ее больше всего. Путешествия, приключения, возможность посмотреть мир, работа, творчество – это было первично. А семья… Что же, если когда-нибудь сложится – с турком ли или с россиянином, – она будет не против. Но сама искать тихой гавани не станет. По крайней мере, пока.
Сочинять истории Виктория начала так давно, что и не помнила, когда ей впервые пришла в голову такая фантазия. Еще толком не умея писать, она выцарапывала печатными буквами пришедшие в голову сценки и обрывки диалогов – при этом делала это на чем придется. И не раз получала головомойку от матери за то, что испортила своими каракулями отчет, который та притащила с работы, чтобы посидеть над ним вечером. Время шло, рассказы становились все менее наивными и более изобретательными, вот только Виктории никогда не приходило в голову попробовать показать их кому бы то ни было. Это было так, хобби, несерьезное марание бумаги.