- Я и не думаю, - всё-таки выдавила я и сморщилась от вновь подступившей боли в рёбрах, с которой не могло расправиться даже обезболивающее.
- Вы не в том положении, чтобы дерзить! - внезапно разразилась Марго, хотя, как мне казалось, я ей не давала и малейшего намёка на дерзость.
Опешив от очередного эмоционального взрыва, она одёрнула пиджак и смиренно расположила руки вдоль тела, пытаясь контролировать гневную гримасу на лице и вновь надеть маску непоколебимости. Я впервые за много лет наблюдала за тем, как эта властная и несокрушимая женщина-робот вдруг потеряла над собой контроль, а теперь неумело заметала следы.
- Безусловно, Вас следовало бы отправить в Горную тюрьму, - на этой фразе Марго замялась, а я напряглась. - Но с точки зрения администрации школы и станции крайне не практично добровольно лишать общество отличников, идеальных рабочих единиц. Ваша работоспособность покорит любую сферу деятельности, будь она связана с физическим трудом, или с интеллектуальным. Однако, была бы моя воля, Вы бы тут же отправились вслед за своим подстреленным знакомым, - язвительно прищурила она глаза.
Она словно знала, что упомянув Алекса, ей удастся задеть меня за живое. Я не подала виду, хотя внутри всё горело огнём от желания вцепиться ей в глотку. Как будто она лично отдала приказ стрелять и отправила некоторых из сбежавших с нами ребят в могилу. Возрастающая злость и обида лишь придала мне уверенности в том, что я могу спросить всё, что захочу, говорить так, как захочу. Теперь я знала наверняка, им не позволят от меня избавиться так же как с остальными преступниками.
- Что со мной будет? Для провинившихся отличников придумали что-то новенькое? - сухо и гордо спросила я, отчего Марго в недоумении подняла брови. Наверное, за всё время своей работы она ещё не сталкивалась с такой наглостью. Да и я раньше не позволяла себе дерзить, тем более Директору. Но мне уже нечего терять.
- Не думайте, что Вы не понесёте наказание, Аристей. Вас изолируют. Официально, Вы лишь нагло прогуляли несколько дней занятий вместе со своей сестрой. О прочих Ваших делах никто из учащихся не знает и не узнает. Руководители Станции 57 не позволят никому усомниться в неизбежности Изоляции.
- То есть вместо тюрьмы, мне просто дадут сдохнуть с голоду, - продолжила я дерзко, даже не представляя, насколько Марго может взбесить бесконтрольно выпущенная мною фраза.
- Вас следовало оставить подыхать там, невзирая на Ваш статус! - рявкнула она, но напугать ей меня не удалось.
- Я бы подохла, а Вы, уверена, потеряли бы ни только деньги, но и своё место, если бы руководители С.О.С. узнали, как Вы раскидывайтесь отличниками, - победоносно и спокойно выложила я свои догадки, и судя по ещё более побледневшему лицу Директора, оказалась права.
Марго едва сдержалась, от вновь охватившего её гнева, лишь бешено бегающий взгляд выдавал её.
- Вас поместят в Изоляцию, - сквозь зубы объявила Директор, - Вы обязаны восстановиться в течение двух недель, это распоряжение руководства С.О.С. Через отведённое на восстановление время или, если будете готовы раньше, Вам проведут тестирование и позволят закончить курс. Я обязана предупредить, если Вы кому-либо раскроете детали Вашего отсутствия, то даже статус отличника Вам не поможет, Вы немедленно будете отправлены в исправительное учреждение.
Пока Марго озвучивала свой вердикт, я отстраненно смотрела в мутное окно, за которым тяжело падал мокрый снег, оставляя на стекле чистые прозрачные дорожки. Так захотелось выйти из палаты, чтобы прохлада коснулась горящей от мелких ранок кожи. Просто стоять под тающими от малейшего соприкосновения льдинками и не видеть ничего вокруг. Перед глазами снова возник лес и озеро, с которым теперь многое было связано.
- Где моя сестра? - решилась я ещё на один вопрос, когда Марго уже покидала палату.
- Я не сомневаюсь, что С.О.С. позаботится о её судьбе, - без интереса как по шаблону ответила она, бросив напоследок презрительную ухмылку.
***
Прошло чуть больше недели. От постоянных инъекций и лекарств я испытывала постоянную жажду. Медсёстры, которые каждый день приходили абсолютно разные, объяснили, что стоит перетерпеть и приносили столько воды, сколько мне необходимо выпивать в сутки. Все они относились ко мне нейтрально, как к обычному больному. Я не задавала лишних вопросов им, они - мне. Хотя я и заметила, что на протяжении всего времени, вход в палату находился под охраной одного Надзорного. Они менялись по ночам. Как я ни старалась подслушать хоть одну из фраз, которыми они перекидывались при смене, мне так и не удалось ничего разобрать кроме бурчания, издаваемого изменённым механическим голосом. Странно, как они вообще понимают друг друга.