в них было тяжелее, чем в кирзовых сапогах, например. Наверное,
поэтому бывший владелец и уступил их Крысе. И хотя под них
приходилось наматывать кучу тряпок, чтобы ботинки не свалива-
лись, Крыся считала, что ей повезло. И не ошиблась. Зубы твари
намертво увязли в ботинке, она не сумела даже прокусить его.
Нюта вдруг стремительно нагнулась и ловким движением пе-
ререзала твари горло. Брызнула кровь, животное засучило лапа-
ми и издохло. Вторая тварь тут же попятилась назад, в темноту.
— Ну, ты даешь, — пробормотала Крыся. — Ботинок-то помоги
освободить.
— Да брось его здесь, — сказала Нюта. Глаза ее возбужденно
блестели.
— Ты с ума сошла? Как я в одном ботинке дойду? Да и не со-
бираюсь я первой встречной зверюге такую обувь уступать.
Нюта, не слушая, наклонилась и провела ножом по чешуйча-
той шкуре.
— Что ты делаешь?
— Надо мяса с собой взять. Про запас.
Крыся подумала, что подруга спятила на нервной почве. Ей
опять пришли в голову рассказы о том, как нашли в туннеле ма-
ленькую Нюту. Может, это там она научилась сырым мясом пи-
таться? Может, и кровь пить, чего доброго? Она, отгоняя дурные
мысли, шагнула к подруге, обняла ее, удерживая.
— Нюточка, какое мясо? У нас с собой есть кое-что, я тебя по-
кормлю, если ты голодная. Мы уже скоро на Тушинской будем,
там и люди, и еда есть. Ты ведь не знаешь, что это за зверь, может,
у него мясо ядовитое? Да и уходить надо, пока не поздно, по-
мнишь, что баба Зоя говорила? О тварях, которые собираются на
запах свежей крови?
Упоминание о бабе Зое Нюту вроде бы отрезвило. Она как
будто успокоилась и покорно позволила себя увести. Благо Кры-
се удалось, наконец, освободить из зубов твари свой растерзан-
ный ботинок.
Они побрели дальше. До Тушинской, по мнению Крыси, оста-
валось не так уж долго идти.
* * *
Крыся ошибалась — обозлиться больше Верховный не смог бы
при всем желании. Девушек хватились под утро. Повариха Галка
заглянула к ним в палатку в поисках своего хозяйственного ножа
и, не найдя ни ножа ни девушек, подняла тревогу.
Верховный быстро вычислил, куда могли уйти девушки. Но
Михалыч в ответ на все расспросы нес что-то вовсе несуразное, а
Колька только хлопал глазами. Наверняка спал на посту, гаде-
ныш. Верховный охотно удавил бы его собственными руками, но
сейчас нельзя было настраивать людей против себя.
Он вдруг понял, что давно уже люто ненавидит эту долговязую
светловолосую девчонку, которая исподволь прибрала к рукам и
настроила против него самых близких ему людей — Зою и сына. Ес-
ли бы не Нюта, Зоя была бы сейчас жива. А в довершение всего эта
девица бросила вызов ему самому, поставила под сомнение незыб-
лемость его власти и установленного порядка. Не говоря уж о том,
что, если девчонки не найдутся, придется в срочном порядке искать
новые жертвы, а где их взять? Среди своих? Люди и так уже недо-
вольны, а начни отнимать у них дочерей, может вспыхнуть бунт.
До недавнего времени эти вопросы удавалось как-то решать.
Его наемники рыскали по соседним станциям, сманивая девушек
оттуда. Иногда обращались к голодающим родителям с предложе-
нием продать дочь — не уточняя, естественно, с какой целью. К со-
жалению, в большинстве случаев люди предпочитали вместе тихо
умирать от голода, чем продавать свою кровиночку в чужие руки.
В последнее время стало и вовсе туго — на «Октябрьском Поле»
уже не жили, Щукинская тоже опустела, а на Тушинской не то
чтобы прямо подозревали их, но бдительность на всякий случай
удвоили. Поэтому и пришлось решиться на такую исключитель-
ную меру — назначить в жертву девчонок, знакомых всем с детст-
ва. Допустим, к Нюте на станции всегда относились с опаской, но
ласковую уступчивую Крысю многие любили. Люди помнили ее
мать — беспечную и безалаберную, но никогда не сказавшую ни-
кому худого слова. И им жаль было девчонку, которая в своей не-
долгой жизни и так не много хорошего видела. Поэтому Верхов-
ный в этот раз особенно нервничал — пусть бы поскорее все было
уже позади, думал он, а со свершившимся фактом люди рано или
поздно смирятся. Только бы все гладко прошло. И вот, как нароч-
но, именно в этот раз все грозит сорваться.
Нет, девчонок надо вернуть обязательно — или хотя бы унич-