- Тише, ребят. Тут, кажется, кто-то ходит!
Повисла гробовая тишина. Казалось, в ней можно услышать, как пылинки оседают на пол, похрустывая мелким порошком штукатурки… Но НИ звука больше мы не слышали.
- Спокуха, люди. Показалось. – Эти Каринкины слова, сказанные, между прочим, осторожным слабым шепотом, прогремели для нас, как гром среди ясного неба. Мы весело зашевелились, зашебаршили, заговорили, дескать, Карина от нас заразилась. А потом вдруг я четко услышал справа, метрах в десяти от нас, треск и шарканье чьих-то ботинок!!! В пятки, по-моему, не смог убежать только мозг (великоват он, не поместится), однако и его сил едва хватило, чтобы поднять руку, призывая всех к тишине.
И вот, она наступила снова. Зловещая и давящая. Я покосился на сидевшую справа Свету, которая, минуту спустя, попыталась пожевать уже откушенный кусок вафли. Звук этот и оказался тем, что я принял за шаги постороннего. Отлегло разом. Я расслабился и спокойно объяснил народу, что, собственно, произошло. Светка, в качестве подтверждения моей правоты, пожевала свою вафлю, издав этот звук, все покивали, дескать, согласны… Однако, дальше мы допивали чай в полной тишине. Этот звуковой фокус несколько насторожил нас. Мы не параноики по натуре, но такие фокусы звука могут и до цугундера довести. Поэтому, быстро дожевав остатки своих порций пайка, сложили вещи и…
Тут перед нами возникла дилемма. Спуск был. Но не было ни люка, ни ступенек. Пришлось доставать альпинистские принадлежности, вязать веревку и спускаться вниз. Я стоял наверху, осторожно оглядываясь. Потом отвязал веревку и на ней спустил команде рюкзаки. Последнее, что я сделал – это смотал веревку, подвесил на пояс и спустился вниз, цепляясь за стену альпенштоками (или как там эти штуки называются). Под конец таки сорвался и покатился вниз, благо труба, и так не больно то вертикальная, книзу становилась совсем уж отлогой. Так что я не упал, а прямо-таки выкатился из неё. Весь в пыли, не понимаю, где и что, да и больно. Ребята быстро отряхнули, проверили, нет ли ссадин.
- Цел. – был общий вердикт группы. Поднявшись на ноги, я запихнул снарягу в рюкзак, а тот одел на себя, застегнул ремни и выразил полную готовность идти дальше.
А дальше шли прямые, как стрела, коридоры, в которых был едва слышен механический рокот. Судя по карте, там и была искомая нами бойлерная. От самой станции это помещение было не слишком далеко, так что тут мы вполне могли нарваться на бдительных стражей порядка. С другой стороны, гудение было достаточно громким, чтобы мы могли ходить не крадучись.
Начали продвигаться дальше. В коридорах стояла такая же темень. Полы были засыпаны бетонной пылью. На стенах кое-где еще виднелись следы облупившейся краски. Штукатурка тоже местами присутствовала. Затхлый и сырой воздух неприятно щекотал носы и горла, так что респираторы мы натянули снова. Кое-где с потолка капала пахнущая тиной и отходами вода, оставлявшая на теплеющем (барабанщик руками потрогал) полу скверно ароматизирующие лужи. Грохот становился все громче.
- Дверь, - во весь голос сказал Юрка. Грохот стоял еще не сильный, но уже приходилось сильно напрягаться, чтобы говорить.
- Открыта? - точно так же громко спросил Егор.
Вместо ответа Юрок просто дернул ржавую металлическую ручку. Не поддалась. Он дернул сильнее, желая показать, что дверь таки заперта. Но, казавшаяся непреодолимой, металлическая конструкция неожиданно поддалась со страшным, режущим уши скрипом. Мы резко затихли. Может, это только нам так казалось, что жуткий звук, казалось бы, должны были услышать дежурные наряды полиции на обеих станциях. Однако, из образовавшейся щели доносился такой грохот, что наши сомнения улетучились еще быстрее, чем образовались. Расслабившись, мы как следует потянули ржавую конструкцию. Снова скрип и скрежет и наконец дверь отошла настолько, что мы смогли пройти в проем с рюкзаками.
Эта новая бойлерная на самом деле была совсем не новой. Давно не ремонтировалась, судя по висящей клочьями стекловате. На трубах все еще сохранялась лента, уплотнявшая её, но во многих местах она уже продралась. То ли от перепада температуры, то ли перетертая острыми как бритва резцами подвальных грызунов. Впрочем, крысы нам там не попались, на счастье, а то было бы много визга. Налобники освещали жуткое хитросплетение труб. А мы искали удобный способ пробраться сквозь этот лабиринт, не сшибив рюкзаком что-либо. В конце - концов, мы просто сняли их. Наконец, по-одному, мы стали проходить это пространство, сплошь забитое трубами, насосами и разного рода датчиками. И все это гремело, тарахтело, капало из труб брызгами воды и шипело паром из потрепанных временем клапанов.
Пока мы шли, основательно вспотели. Представьте, каково это, в жаре и теплой одежде, с тяжелыми рюкзаками пробираться в лабиринте труб. Иногда раздавался едва слышный вскрик, когда на обнаженные участки кожи попадала горячая вода. Или неожиданно била струя пара. По счастью, никого серьезно не обварило и не обожгло. До двери мы добрались все упарившиеся, вспотевшие. Жалеющие о том, что нельзя скинуть с себя туристические шмотки и протереть тело…
Однако, нас ждала весьма неприятная неожиданность. Дверь оказалась закрыта… Попадос. Такого облома Юрка не предполагал… Да и я тоже. Черт. Мы разбились по парам. Юрка с Кариной и я с барабанщиком пошли вдоль стен. Нам повезло. Одна из стен была, мягко говоря, не совсем целой. А точнее, в ней оказалась изрядных размеров дыра с торчащими остатками арматуры. Через которую и полезли мы в темноту…
Как мы ухитрились не порвать ничего – не знаю. Хотя, куски, торчавшие из стены, острыми то и не были. Что-то порвать можно было только при большой невнимательности. А у нас было море поводов внимание не ослаблять.
Как оказалось, эта дыра вела в какое-то ответвление, прямиком выходившее в туннель. Вот оно. Карта показывала, что это ответвление вывело нас именно на тот перегон, где видели странную станцию, являющуюся целью нашего путешествия. Выход этот был недалеко от одной из реально существующих станций, так что по карте не составляло труда определить, куда именно нам надлежит шагать. То есть мы пошли к дальней от нас станции, так как понимали, что другая станция слишком близко от нас. Между нами и ней даже теоретически не втиснуть еще одну.
Во влажной темноте тоннеля раздавались наши негромкие шаги. Налобники горели только у Юрки и меня (на этот раз я был впереди, а Юрок арьергард охранял). Мы осторожно шагали, стараясь не касаться рельс. Из-за шпал скорость ходьбы сильно замедлялась. Поэтому мы сумели вовремя услышать чьи-то голоса. Как только ухитрились не заорать от страха, ума не приложу. Едва вспомнили, что надо выключить налобники и попытались вжаться в стену. На наше счастье, нашлись какие-то выступы, за которые мы и встали, чтобы не попасть под показавшиеся вдали фонари.
Шаги приближались. Патруль. Это было уже понятно и по манере говорить, и по гулкости шагов, выдававшей наличие на ногах тяжелых ботинок с жесткими ребристыми подошвами. И точно. Мы старались даже не дышать, пока мимо нас, как-то даже беспечно, на первый взгляд, прошагали два стража порядка, небрежно освещая путь перед собой переносным фонарем.
Вроде они уже прошли мимо нас, и даже, казалось, мы можем свободно вздохнуть. И в этот момент молочно-белый луч фонаря резанул по глазам.
- Оппачки. А кто это тут у нас?..