Тот самый, что действовал на собак, был чудовищно прост: это был небольшой амулет, который порождал частицы запаха, который нравился собаке, всякий раз, когда хозяин был в поле видимости.
И хотя, возможно, идея подсадить Камиду на себя, буквально подмешивая ей в чай жидкие артефакты, была крутой — ограниченность этой книги резала глаза.
Мне всё больше нравилась идея использовать Мнимую Модель.
______________________________________________________
Авторское.
"Стандартное отклонение мнимой модели" — не "форматная" книга. У неё специфический жанр, и я не вполне знаю, куда с таким жанром правильно идти, чтобы найти своего читателя. Однако если вы прочитали десять глав и вам всё ещё нравится, значит вы — скорее всего тот самый читатель и мы нашли друг друга.
Это я к чему. Давайте не потеряемся. Если мы соберёмся у меня в ТГК, то мы сможем построить свой дивный манямир, где я буду писать рационалфики про девочек-волшебниц, а вы будете их читать. И всё это — без алгоритмов АТ и прочего всякого.
Жду вас: с
t. me/sveinayafeechka
Глава 11. Безошибочность проецирования ума
Впервые дополнительные занятия с профессором Тамарой я ждала с таким нетерпением. У меня накопилось столько идей! У меня накопилось столько вопросов! Моя практика в Мнимой Модели удалась!
Тени скользили по стенам коридора, образуя причудливые узоры на стенах. Эти тени не могли отбрасывать ни барельефы и статуи, расположенные вдоль стен, ни птицы, то и дело пролетавшие за окном. Это были тени, которые возникали без видимых объектов. Места, где свет просто пропадал бесследно, словно кто-то или что-то его пожирало.
Взгляд невольно следил за игрой теней, отвлекая меня от мыслей о собственных успехах. Я сидела здесь уже семь минут, но это были семь минут бесплодного ожидания — и потому они тянулись, казалось, целую вечность. А в этих тенях было что-то непознанное — и потому они притягивали моё желание, будоражили инстинкты исследователя, а главное — занимали внимание. Хоть как-нибудь.
Вот, например, барельеф в виде распустившегося цветка. Солнечный свет из окон должен освещать его целиком, и место есть разве что для небольших теней ииза неровностей камня.
Однако, цветку было на это совершенно наплевать. Вся его сердцевина и лепестки практически до половины были в глубокой, непроглядной темноте.
Таких аномалий, связанных со светом, было множество по всему замку. Обычно их связывали с руническими цепочками внутри стен, которые обеспечивали зданию школы магические свойства. Возможно, по тому, как конкретно пропадает свет, профессор Хэмдж, или, может, даже Милль — смогли бы сказать что-нибудь о том, какая конкретно руна была за цветком.
Но я слишком плохо знала артефактистику. Моих познаний хватало ровно на то, чтобы получать отличные отметки на уроках — и, в отличие от многих других предметов, для устойчивых магических систем этот уровень знаний был смехотворно низок.
Тени продолжали скользить по стенам. Звуки, которые то и дело раздавались с улицы и разносились по коридорам из других коридоров, сплетались в единый узор шума, в котором можно было бы выцепить любой разговор и, сосредоточившись на нём, отсечь все остальные звуки как досадную помеху.
Я умела сосредотачиваться на значимом звуке в любом шуме. Этому приходится научиться за годы учёбы, если ты действительно хочешь что-нибудь узнать. Голос лектора к пятнадцатой минуте урока становится лишь одним из равных по громкости голосов в аудитории — и тогда на помощь приходит магия. Мне пришлось научиться усиливать одни звуки и глушить другие. Фильтровать какофонию. Разбираться в том, как конкретно звук разносится в воздухе, и как поставить для него барьеры.
Как итог — я прекрасно владела звукоизолирующими чарами. Я могла делать в них исключения, в том числе исключения для отдельных слов или интонаций: ведь мне не хотелось бы заглушить вопль ужаса, раздавшийся у меня за спиной и не отреагировать вовремя.
А попутно я научилась получать удовольствие от тихого шума. Переливы звуков были похожи на игру бликов света в тысячах призм — хоть и не такие красочные.
И потому, когда в общий фон влился дополнительный, всё более и более нарастающий звук стука каблуков школьных туфель о камень — я встала и погасила всю декоративную магию. Волосы потеряли объём. Складки на рубашке стали менее идеальными. Серебро в волосах перестало блестеть — да, я тоже досвечивала волосы магией. Но не всю копну, если вы подумали о Камиде! И не в настолько золотой! Вообще не в золотой!