А значит, оставалось только ждать…
Куней встал. Он не дрожал. Его не било судорогой. Он встал совершенно спокойно, выпрямившись во весь рост. Сделал шаг вперёд. И обнял Тамару.
Сознание наконец по-настоящему прояснилась. Я поняла, что всё это время не дышала — и поспешила сделать судорожный вдох. Милль, судя по всему, было ещё хуже — она не двигалась, хотя её грудь поднималась и опускалась.
Я совершенно не успела подумать о том, что происходит. А значит, чуть позже мне придётся думать о том, что произошло.
Милль с видимой трудностью встала на ноги и, чуть пошатываясь, добралась до ближайшего кресла. Я чувствовала себя значительно увереннее — в конце-концов, у меня была успокаивающая Милль, а у неё — нет.
Тамара обмякла, и Куней чуть наклонился вперёд, поднимая её на руки. Медленно обвёл комнату взглядом и, остановившись взглядом на огромном диване, понёс Тамару туда.
— Таника, ты тоже это ощутила? — уточнила Милль полушепотом.
Я кивнула, медленно проходясь памятью по каждой секунде последних двух минут. Мне нужно было уложить эти впечатления в память прежде чем поток времени смоет их, исказит реальность и заставит меня наплодить ненужных ошибок.
Минут через десять, Тамара начала подавать признаки жизни. Мы с Милль и Кунеем за это время не проронили ни слова: я размышляла, Милль старалась успокоиться, шинкуя что-то огромным тесаком, а Куней… он сидел возле Тамары и не отводил от неё взгляда. Несколько раз я замечала, как он тянулся к ней рукой, однако всякий раз останавливался. В итоге он так и не прикоснулся к ней.
Тамара прервала тишину громким вдохом и открыла глаза, постаравшись сесть. Ей не удалось.
— Я… Что произошло? — спросила она, глядя в потолок?
— А что вообще ты ощутила? — уточнила я, крикнув через зал, напарвляясь через всю комнату к ложу моей наставницы. А даже забыла, что мне стоит проявлять вежливость — я чувствовала, как во мне пробуждается интерес. Уж больно симптомы, которые сейчас были у Тамары, казались знакомыми.
— Я…
Тамара сглотнула и отвела взгляд. Надо было срочно объяснить, что речь о другом.
— Нет-нет. Я про то, что ты ощутила с магической точки зрения. Почему ты упала?
— А! Не знаю. Я вдруг стала такой слабой. Словно все мышцы расслабились, и так сильно захотелась спать, что противиться этому чувству было невозможно.
Я переглянулась с Милль.
— Профессор Тамара, у вас когда-нибудь раньше бывали такие чувства?
Тамара помотала головой
— Вы когда-нибудь применяли Мнимую Модель так же сильно, как вы это сделали сейчас?
— Нет. Нет, никогда, даже… никогда.
Чтож. Это само собой наводило на некоторые мысли. Оставалось только собрать разрозненные сведения воедино…
Моя рука вспыхнула ярко-синим светом. Вспышка была не одна — рука Милль тоже зажглась.
— Что вы делаете?! — Куней отскочил в сторону, укрывшись за столом.
— Это не мы! — заявила Милль, а я уставилась на свою руку. Сияние медленно стихало, оставляя блестящий текст на моей руке.
“Команда № 3: Милль, Таника, Камида Эстер”
“Команда № 7: Ляна, Микава, Лизхен”
“Ваше количество порядковых очков совпадает. Набор очков заморожен до турнирного боя.”
— Ми-илль! Ты набирала какие-нибудь очки?
— Нет… — робко протянула Милль, глядя на собственную руку.
— Значит, или Камида, или это седьмая команда нас догнала. Кстати, № 3 означает, что нас распределили третьими? То есть, есть всего две команды сильнее нас?
— Нет. — подала голос Тамара. — Номера команд розданы произвольно. Митрани в пятой.
— Вам можно это рассказывать?
— Нельзя.
Я кивнула, приняв полученную информацию. Итак, команда Ляны, Микавы и Лизхен была командой, чья сила была пока неизвестна. Из этой команды я знала двоих человек: Ляну и Лизхен. Про Микаву я не слышала ни разу.
Ляна специализировалась на магии воздуха и была в ней невероятно хороша. Длинные вьющиеся волосы, струящиеся по ветру. Полупрозрачная одежда, постоянно разлетающася от несуществующего ветра. Она была воплощением идеи воздушности, и могла контролировать потоки ветра настолько чутко, что иногда количество отдельно закрученных локонов в её волосах превышало несколько сотен.
Ляна умела подниматься в воздух — редкий навык, дающийся только когда ты оттачиваешь до совершенства заклинания связанные с воздухом. Объём труда, который нужно потратить на освоение настолько серьёзных заклинаний вполне сравним с овладением артефактистикой или освоением Стандартной Модели на уровне университесткого профессора. Ляна много лет полировала одно-единственное заклинание. Теперь она умела летать — и это было, как минимум, невероятно зрелищно.