— Разве это не очевидно?
— А это не так важно, очевидно это или нет. Многие утверждения кажутся очевидными или даже действительно являются таковыми. Но очевидность — это не теоретическое обоснование. Уж точно не для теории, претендующей на звание общей модели магии.
— А вы думаете, я могу создать общую модель магии?
— Я не исключаю такую возможность. Хотя прецедентов открытий такого масштаба в столь юном возрасте пока не было.
Хэмдж перевёл взгляд на Тамару.
— Ваша подопечная растёт, профессор. Может быть, вы сможете ещё и убедить её быть прилежнее на моих уроках?
— Я-я-а… Д-да, обязательно! — Тамара уставилась в пол.
— Благодарю. Не смею больше вас задерживать. Таника, жду вас с более подробным и обоснованным проектом исследования — и тогда мои ресурсы и ресурсы нескольких моих знакомых будут в вашем распоряжении.
— Таника, пожалуйста, будь прилежнее на уроках Хэмджа. — попросила меня Тамара как только мы вышли за пределы кабинета. — И… Что он вообще от тебя хотел?
— Он хотел, чтобы я нормально оформила заявку. — хихикнула я. — Написала письмо на предоставление магических мощностей, с обоснованием целесообразности и прочими скучными штуками. Отец рассказывал, что в науке очень много такой ерунды.
— И ты знаешь, как это делать?
— Примерно представляю. А что?
— Да так…
Ещё несколько минут мы шли молча. Тамара время от времени украдкой бросала на меня взгляды. Пару раз я чувствовала зуд разных эмоций, настолько слабых, что мне было сложно их различить.
Длинные замковые коридоры извивались и изобиловали поворотами. Через несколько лет учёбы ты выучиваешь, как по ним ходить, однако сейчас, выбитая из собственных рассуждений Хэмджем, я посмотрела на них свежим взглядам, и вновь восхитилась тому, насколько отвратительно они спроектированы. Желание Директора сделать магическую школу, подражающую древним школам, породило этот каменный лабиринт, полный арок, колонн и анфилад.
Сделать логистику школы лучше смог бы даже ребёнок. Можно было бы просто сделать квадрат и расположить все классы по его сторонам — сконфигурированная таким образам, Восточная Симмерийская стала бы куда более человечной в своей планировке.
Однако, Директор хотел замок. И потому мы вынуждены были идти по винтовой лестнице в башню, чтобы потом пройти внутри замковой стены и выйти к классам, среди которых был в том числе класс Тамары.
Сегодня у меня должно было состояться очередное дополнительное занятие с моей наставницей.
— Кажется, у тебя начало получаться использовать Мнимую Модель. — всё ещё отводя глаза и краснея при воспоминаниях о вчерашнем праздновании, Тамара начала свой урок.
Мы сидели в пустом кабинете друг рядом с другом, словно соседки по парте. Впервые я видела её в этом кабинете не за учительским, а за ученическим столом. Тамара никак это не обосновывала: просто когда мы зашли в кабинет, она пригласила меня сесть рядом с собой.
— Ты уже поняла, почему у тебя начало получаться?
Будь на её месте любой другой педагог, это наверняка был бы вопрос, которым меня пытаются навести на какую-то мысль. Однако, в случае Тамары, полагаю, имел место искренний интерес. Она пытается формализовать свой опыт? Может, она действительно хочет стать хорошей учительницей?
— Не уверена. — кажется, мне подвернулся отличный шанс обобщить всё, что я выяснила, хотя-бы для самой себя. — Однако, на данный момент мне кажется, что Мнимая Модель как-то связана с вами. Все разы, что мне удавалось её применить, я делала это или на вас, или очень глубого раздумывая о том, как вы мыслите.
— Связана… со мной? — Тамара удивлённо заморгала. — То есть, это не просто магия, которую умею только я, а какая-то моя личная магия, которую никто другой освоить не может?
Я замотала головой. Да, такое объяснение могло бы всё объяснить, но слишком уж много у него было дыр.
— Практики Мнимой Модели использовались и до вас. Просто нечасто, и чем сильнее развивалась Стандартная — тем реже. Да и не может быть, чтобы целая отрасль магии была привязана к какому-то одному человеку. Мироздание просто не может так работать. Законы мира, какими бы они не были, не делают исключений и не меняются под кого-то из нас.
— А что тогда ты имеешь в виду?
— Скорее всего, вы как-то иначе мыслите. Что-то умеете, что не умеет больше никто. Я, если честно, долго думала над этим.