Так было раньше. Но за последнюю неделю я продвинулась в этой проблеме дальше, чем всё человечество за последнюю историю.
Я дважды почувствовала субъективный опыт Тамары и, вероятно, один раз — мысли.
Это значит, что существует разный субъективный опыт у разных людей. Это снимало одну проблему и ставило другую: было ли то, что я ощутила, субъективным опытом Тамары или его отражением на моё сознание? Чтобы это понять, мне нужно выяснить механизм, связывающий “Я”, моё тело, тело Тамары и “Я” Тамары. Коснуться той части Вселенной, которую раньше никто даже не пытался познать.
Это совершенно точно можно было как-то выяснить. С помощью Мнимой Модели.
Эксперимент, который я принесу Хэмджу, будет куда многограннее. И в тысячу раз важнее.
Глава 23. План эксперимента
Я проснулась от шума, который никак не ожидала услышать. Точнее, не так. Мне трудно представить вселенную, в которой меня может разбудить шум.
Я проснулась и услышала неожиданный шум.
Из за двери попеременно доносились вскрики Камиды и тихий, убаюкивающий голос Милль, слов которого я не могла разобрать.
— Нет! Я наследная аристократка! Это…
Я выскользнула из-под одеяла, аккуратно подошла к двери и активировала руну односторонней прозрачности. Дверь исчезла — визуально и только для меня, с точки зрения Камиды и Милль я всё ещё крепко спала. Звукопроводящие трубки поползли сквозь щель под дверью, позволяя мне узреть эту сцену во всех модальностях.
— Ну Ками-ида! — улыбавшаяся до ушей Милль притворно канючила, бегая вокруг Камиды с длинным сине-белым платьем. — Ты же сказала, что поможешь мне с кафе!
— Я сказала! — Камида запустила в Милль подушкой, отскочившей от плотной сетки рун, которыми была расшита пижама Милль. — Я сказала что помогу! Но ты хочешь переодеть меня в служанку! Меня!
— Не в служанку, а в официантку! У тебя такие прекрасные волосы! Ты просто подумай, как ты будешь в этом смотреться!
— Как обслуживающий персонал!
Камида, казалось бы, уже попавшаяся в захват, совершила акробатическое чудо, которому позавидовала бы и Ляна. Я услышала на мгновение свист ветра, который чуть не разорвал мне барабанные перепонки, а наследница рода Эстер сделала прыжок метра на четыре, половину времени несомая вихрем, который разметал в комнате всё, что можно было разметать, сорвал занавески и заставил цветы в горшках (спасибо что закреплённых!) прижаться к земле.
Одно из кресел влетело аккурат в мою дверь и, даже осознавая, что между нами два сантиматра дубовой доски, просто невидимой, я инстинктивно выставила перед собой щит.
Когда Милль, наконец, перестала бегать и с показной обидой встала посреди разрушенного штаба, я смогла разглядеть, что она держала в руках. Это было платье, навроде тех, что носили горничные знатных домов, только выполненное не в чёрном, а в тёмно-синем цвете Восточной Симмерийской и с вышитым сразу под грудью гербом школы.
— Да и вообще, Танику переодень. — заявила Камида, всё ещё настороженно поглядывая на Милль. Та демонстративно зажала уши и отвернулась. Камида, наивно полагавшая, что её никто не слышит, произнесла несколько слов, недостойных принцессы знатного рода. Я, поддав петлям скрипа, открыла дверь.
Обе девушки резко обернулись на меня. По щекам Камиды побежал лёгкий румянец, и я вдруг поняла: сейчас.
Магия Мнимой Модели не чувствуется как движение энергии. Возможно, потому что энергии для её использования нужно призрачно мало, по меркам моего запаса — не нужно вовсе.
Она ощущается так, словно твои знания вдруг перестали соответствовать твоим чувствам. Ты настраиваешься на определённую волну, зависящую от твоих ожиданий. Что прямо сейчас чувствет Камида? Полагаю, я вполне точно знала. Чувство стыда, смешанное с замешательством и лёгкой злостью хлынуло в меня, и, по едва уловимой разнице в том, как они испытываются, я поняла, что это не мои чувства, а отражённые, принятые с помощью Мнимой Модели.
Но мне хотелось нырнуть глубже. Я понимала, что чувствует Камида, но вот в каких мыслях она думает об этом?
— Она всё… — прострелило у меня в голове. — …мою репутацию…
Тц. Это были урывки, из которых я не могла собрать ничего толкового. Как моя же магия смеет не слушать моих желаний!
Я разорвала магчиеский контакт сразу же, как до меня дошло, насколько это не моя мысль. Чувства Камиды перестали течь сквозь меня, и им на смену пришло сосредоточенное состояние, которое приходит, когда размышлять приходится над по-настоящему сложным вопросом.
Дело в том, что я не думаю о своей магии как о том, что меня слушает или не слушает. Я воспринимаю её как естественное продолжение своей воли.
Мысль, которая только что произошла со мной. Что это было? Мысль Камиды? Но она явно не соответствует контексту. Моя мысль, преобразованная через разум Камиды? Значит ли это, что связь через Мнимую Модель двусторонняя? Мы не могли контратаковать Тамару только из за её опытности? Можно ли работать обратно по каналу, созданному одним магом?
— Таника? — Милль положила руки мне на плечи и пристально посмотрела в глаза. — Ты с нами? Тамара не высосала из тебя душу?
— Нет. — я тряхнула головой, выходя из потока мыслей назад, в реальный мир. — Всё хорошо. А что у вас тут произошло?
Камида закатила глаза, а Милль улыбнулась ещё шире.
— Директор одобрил мою кофейню! Представляешь? Я ему уже полгода письма писала!
Ещё один факт о Милль, который мне неизвестен. Впрочем, факт о массаже был куда важнее этого.
— И теперь ты открываешь кофейню?
— Ага! Мне дадут специальное помещение возле школы! Оно такое замечательное! Будет, когда я его украшу! А ещё… Ещё…
Милль захлебнулась в потоке собственной речи и прервалась, чтобы сделать глубокий вдох.
— А ещё туда, в отличие от школы, могут приходить люди из города и пробовать то, что я готовлю!
— И Тамара с Кунеем, видимио, теперь тоже будут встречаться там?
— Да! — Милль радостно закивала. Казалось, ещё немного, и в её глазах появятся звёздочки.
— И зачем тебе Камида?
— Я хочу, чтобы она была нашей официанткой на открытие. Просто посмотри, какая она красавица!
— Милль, мы все тут красавицы. Это нормально для магичек.
И я уверена, что если поставить перед достаточно большой группой людей Милль и Камиду, то саму Милль выберет больше людей. Мне сложно было представить чтобы хоть кто нибудь мог тягаться с девушкой, которая силой своего очарования может убедить камень стать милым. Или, по крайней мере, производит такое впечатление.
— Да, но мне нужно быть на кухне!
— А я?
— А ты тоже будешь! Неужели ты думаешь, что нам хватит одной официантки? Я думаю, на открытие придёт весь город!
— Да, но у меня достаточно контроля, чтобы одновременно отправлять блюда столов на пятьдесят.
— Бу~у. Тогда весь антураж пропадёт.
Я вздохнула, приняв свою судьбу официантки.
Проблема в том, что культура, которую мы впитываем в основном создана не-магами. Маги мало пишут книг и редко создают картины, поскольку у них есть более естественный способ самовыражаться. Наличие такой штуки как “Личная магия”, обычно настолько хорошо выражает душу человека, что ему не нужно загонять себя в рамки набора текста, росписи холста красками или высекания скульптуры в камне. Маги, безусловно, могут это делать. Просто, как правило, не хотят. Я, например, ни за что бы не променяла свои радуги и пересветы тысяч линз на набор букв на печатной машинке. Даже если она будет магическая.
И как-то так получается, что литература, которую пишут маги — это в основном учебники и инструкции. А за “почитать что-нибудь художественное” мы обращаемся в обыкновенную библиотеку ближайшего города, чтобы взять там книгу, написанную не-магом для не-магов.
Я не уверена, но мне кажется это одна из важных причин почему мы всё ещё не стали с не-магами принципиально разными существами с принципиально разным образом жизни. Нам нужны кофейни с антуражем, который создали не мы, и который изначально создавался не для нас. Потому что именно такими должны быть кофейни — мы узнали это из книг.