Но что удивительно, Станислав Сергеевич еще и превосходнейший актер, просто превосходнейший актер. Причем он актер до мозга костей, потому что даже появление его на студии, в объединении у себя — оно всегда носит необыкновенный шарм артистизма. Причем полузабытого артистизма, потому что то, как он носит собственный костюм, как носит кепку, пальто и шарф, как он курит трубку, — это не манерничанье, это выражение Славиного артистизма.
Вертикаль
На съемках «Ассы»…
Вот имел я возможность снимать Славу в довольно всем запомнившейся роли. Он играл Крымова в «Лесе» — основного такого протагониста всех добрых сил. Во-первых, это была целая история, как я уговаривал его сниматься в этой самой «Ассе», потому что я знаю Славин характер… Однажды на «Золотом орле» он говорил, что нужно для его жены Гали специально учредить какую-нибудь «Серебряную орлиху» и вручить ей, потому что она живет уже несколько десятилетий с человеком с самым дурным характером, который я только видел в своей жизни. Просто… дурнее говорухи некого характера нет ничего. Причем я даже не могу сформулировать, в чем дурость состоит. Она как бы есть, но формулируется с трудом или же не формулируется вообще. Во всяком случае, если это нужно сформулировать для каких-то рейтинговых вещей, то это будет его высочайший рейтинг. Сформулировать его сможет только Галя, за что, я повторяю, ей нужно вручить «Серебряную орлиху». При этом при всем, значит, Станислав Сергеевич очень ну добрейший и замечательно понимающий живую жизнь, живые страсти, живых людей человек. Но ему необходимо посмотреть на выражение наших лиц вокруг него, точно так же ему необходима время от времени такая как бы монстрообразная, так сказать, манера что-нибудь такое выкинуть, чтобы запомнилось на всю жизнь. При этом при всем это никак не выражает Славу. Таня Друбич, которая замечательно к нему относится, потому что его знает почти что так же хорошо, как и я, в силу того что снималась у него в «Десяти негритятах». Она относится к нему вообще с чрезвычайной нежностью и приязнью.
Асса
И она Гале говорит: «Галя, не обращай на него внимания, на все эти монстроидальные штуки, относись к Славику как к дурной погоде». Это колоссально правильное определение! Дурная погода? Дождь? Нужно взять зонтик или подождать дома… Дурная погода кончится, и начнется ослепительно прекрасная и нежная погода. Вот та же самая история со Станиславом Сергеевичем.
Белый взрыв
И вот я поехал… Я понимал, что по телефону я с ним ни о чем не договорюсь. Я поехал в Одессу поговорить со Станиславом Сергеевичем, чтобы он у меня снялся в кино в роли Крымова. Я ему заранее послал сценарий, и, когда я приехал в Одессу, его не было на месте. Он должен был из какой-то командировки вернуться. И я общался с его женой Галей, которая сказала: «Откуда ты так знаешь Славу?» Я говорю: «А что я такого знаю?» — «Но у тебя в сценарии все так написано, это чистый Слава, даже то, что он ходит в майке с шестым номером!..» Я не помню уже, с каким он номером ходил — не то с шестым, не то с девятым. Оказывается, Слава ходил в этой же майке без всякого сценария. Просто у него был номер наоборот, шестерка перевернутая. Тогда я говорю: «Ну так что, в этом смысле Станислав Сергеевич окажет мне дружеское и профессиональное внимание, снимется у меня в кино?» Она говорит: «Это — вопрос, потому что это Слава, это Слава. Где ты остановился?» Я сказал, где я остановился. Через несколько часов звонок. Приходит Станислав Сергеевич. Но я такой роскоши не видел в жизни! Советские времена еще, понимаете. Еще только-только началось ускорение, перестройка… Входит Слава… На финале, на закате советских времен в каком-то ослепительно белом адидасовском костюме, загоревший! Я не помню, была тогда трубка, но это неважно. Он был просто вообще поразительно прекрасный.