Именно здесь их аргументы разваливаются, по крайней мере, для меня. У людей есть сердце. Женщины и мужчины должны сохранить возможность любить того, кого сами захотят. Мы должны быть выше этого. История Земли на корабле была обязательным предметом, мы узнали, что поднялись над таким фанатизмом в нашей истории, но здесь, на Таджссе, как будто все об этом забыли. Тот факт, что чье-то тело отличается, не делает его хуже вас.
Пытаясь понять их ненависть, в моей груди возникает пустая боль. Я не могу. Это просто бессмысленно.
А если представить, что чувствуют змаи! Женщин у них вообще нет, их убили в Опустошении. Возможно, это судьба привела нас сюда.
— Всегда работай ради общего блага, — неоднократно говорила мне Розалинда.
Общее благо. С чем я точно согласна. Что приносит больше всего пользы большинству людей?
Если бы только Гершом и его последователи смотрели на вещи именно так.
Впереди маячит здание Гершома, тёмное и угрожающее в угасающем вечернем свете. Оно ничем не отличается от любого другого здания в городе. Рассыпающиеся, покорёженное, может быть, немного более грязное, чем я ожидала, но внешне ничто не выделяет его. Но я знаю, что это сердце врага. Главная база для тех, кто хочет нарушить баланс, давший нам шанс выжить на этой планете. И всё это во имя славного будущего, в котором будет доминировать человечество.
Ладно, Сара. Ты сделаешь это.
Оказав себе моральную поддержку, я прохожу через парадные двери.
— Привет, Сара, — улыбнулась Энид.
Она использует импровизированную метлу, чтобы вымести песок из угла. Почти все здания имеют одинаковый дизайн: большое открытое фойе с лестницей в вестибюле или двойными дверями, ведущими вглубь здания.
— Привет, Энид, — машу я. — Как дела?
— Хорошо, что-то случилось?
— Потеряла тебя на завтраке, — говорю я, отрепетировав оправдание своего прихода сюда.
— О, да, точно, — говорит она, её глаза заметались.
Она что-то скрывает.
— Я просто волновалась, решила проверить тебя и Джейкоба.
Энид худая, усталая на вид, её глаза глубоко запавшие, с явными признаками сильного обезвоживания. Отличительной чертой последователей Гершома является отказ принимать эпис, поэтому жара планеты для них невыносима.
— С нами всё в порядке, спасибо, — говорит она, возобновляя подметание.
Палка, которую она использует, имеет жесткие палки, перевязанные веревкой по низу. Во время работы пара палок выпадает, что делает работу ещё менее эффективной. Импровизированная метла перемещает песок, но не очищает от него.
Добро пожаловать на Тайсс. Ничего не принимай как должное, и нет ничего простого. Жизнь на корабле не подготовила нас к необходимости изготавливать инструменты самостоятельно. Когда мы прибыли на планету назначения, нам должны были быть доступны все производственные мощности корабля. Ничто не подготовило нас к тому, что нас фактически отбросят обратно в каменный век.
— Хорошо… — говорю я, замолкая, надеясь побудить её сказать больше.
— Энид, что происходит? — спрашивает Джейкоб, входя через дверь в задней части открытого пространства.
— Я выполняю грёбаное задание, которое мне поручили, — бросает она через плечо брату.
Семейное сходство между ними очевидно. Они оба худые, до изможденности, у них одинаковый острый нос, одинаковые песочно-светлые волосы и глаза одинакового оттенка голубого.
— Не огрызайся на меня, — парирует он. — О, привет, Сара.
— Привет, Джейкоб, — машу я. — Потеряла тебя на завтраке.
Его взгляд обращается к Энид и обратно, прежде чем он ответил.
— Да, сегодня я не был голоден, — врёт он. — Что хотела?
— Как обычно, мусор и тому подобное, — я тоже вру. — Хотя у меня была идея, над которой я хотела поработать.
— Ах, да? — спрашивает Джейкоб.
Энид продолжает подметать, короткими яростными замахами метлы шурша по песку, бесполезно передвигая его по полу.
— Да, я смотрела на тот фонтан в центре города, в паре кварталов отсюда, — говорю я.
Рот Джейкоба сжимается, и Энид на мгновение перестает подметать. Блин, я просто задела оголённый нерв и понятия не имею, что с ним такое. Напряжение в воздухе поднимается на сто градусов. Интересно.
— Ах, да? — спрашивает Джейкоб, притворяясь беспечным.
— Конечно, было бы здорово, если бы мы могли провести к нему воду? — Я спрашиваю.
Они бросают друг на друга взгляды, полные скрытого смысла. Может быть, это родственная черта — способность общаться одним лишь взглядом. Так или иначе, я знаю, что они знают больше, чем хотят показать. Гораздо больше.