— Иди, Астарот, возьми с собой Башира и Мельхиора, поговори с ним от моего имени, — говорит Висидион, указывая на двух других змаев, которых я не знаю.
— Да, — говорит Астарот, вставая.
— Я пойду с тобой, — говорит Лана.
— Могу ли я проведать Калисту и Джоли? — Она направляет вопрос к Розалинде.
— Конечно, — отвечает леди-генерал.
— Спасибо. — Лана улыбается, и группа выходит из комнаты.
Самый большой змай прислонился к стене и наблюдает за Висидионом и Розалиндой. Я тоже прячусь в углу, так кто я такая, чтобы судить?
— Могу ли я подойти поближе? Такое расстояние делает дискуссии холодными, — говорит Висидион.
— Прошу, — говорит Розалинда.
В её голосе есть что-то мягкое, чего я никогда раньше не слышала. Висидион встаёт, обходит стол и садится на стул рядом с ней. Проявляя крайнюю непочтительность, он придвигает его еще ближе к Розалинде, но она не возражает.
— У нас есть чем торговать, — говорит Видидион.
— Чем же?
Они двое вступают в глубокую дискуссию, и становится очевидно, что обо мне и большом парне почти забыли. Пока их разговор продолжается, в какой-то момент Висидион протягивает руку и касается руки Розалинды на столе. Это короткий момент, и если бы я не смотрела, я бы его совершенно пропустила.
Её глаза забегали от прикосновения, изагорелись искрящимся интересом, с улыбкой, играющей в уголках её губ. После этого я смотрю ещё внимательнее. То, как он склоняется следуя своим словам, слушает с поразительной внимательностью.
Он флиртует с ней!
И ей это нравится!
Как невероятно, восхитительно романтично. Если кто и заслуживает любви, так это Розалинда. Она такая сильная, держится в стороне от всех нас не из чувства собственного достоинства, а потому, что ей приходится. Она — скала, от которой мы все зависим. Если бы у неё был кто-то, кого можно было бы любить, это сделало бы меня счастливой.
Глядя на моего коллегу змая, я задаюсь вопросом, видит ли он то же, что я. Его лицо слишком стоическое, чтобы что-либо выдать, если бы он это увидел. Стоическое, но приятное. Мне нравится линия его челюсти. Сильная, квадратная, в классическом мужском стиле. Чешуя, покрывающая его лицо, имеет приглушенный цвет, загар и более глубокие тона. Выпуклость его бицепсов невероятна. Его руки подобны стволам деревьев, пересекающим его массивную выпуклую грудь. Интересно, какова на ощупь его чешуя?
Она тёплая? Прохладная? Она грубая?
Его рога выходят изо лба, поднимаются вперёд, а затем загибаются назад и вокруг ушей. У него коричневые волосы песочного цвета, которые гармонируют с его чешуей. Его крылья лежат на спине, плотно сложенные, но время от времени шуршат, как будто он обеспокоен. Его большая голова поворачивается ко мне.
Мой пульс подскочил между моими глазами под его взглядом. Могу ли я?
Нет, я не могу.
Он из клана, я из города.
Я работаю на Розалинду, он работает на Висидиона.
Мы находимся по разные стороны вполне реальной стены, в виде купола над городом.
А вдруг…
Нет.
Не заступай за эту линию. Просто не надо.
Я не хочу знать, какие на вкус его губы… но, проклятье, я так хочу.
Как бы это было, если бы он навис надо мной, такой огромный, такой сильный, такой невероятный мужчина…
Оторвать взгляд — всё равно, что оторваться от чего-то, к чему я прилипла. Коротко и прерывисто дыша, я тяжело сглатываю и пытаюсь обрести самообладание. Влага в моих трусиках — неприятное напоминание о мыслях, которых я стараюсь не иметь.
Стук в дверь никогда не был более желанным, отвлекая моё внимание от того, о чём я, кажется, не могу перестать думать.
Розалинда и Висидион смотрят вверх как один, откинувшись на спинку стула и установив между собой более подходящее расстояние. В воздухе витает тяжесть, как будто мы все только что попали в запретную ситуацию, хотя ничего предосудительного не происходило.
— Входите, — приказывает Розалинда.
— Привет, — говорит Инга. Войдя, она останавливается и оглядывается по сторонам, как будто потерялась, морща нос.
— Да? — говорит Розалинда резким голосом.
— О да, извини, что прерываю, — говорит Инга, застенчиво оглядываясь по сторонам.
Мои щеки краснеют, и я не могу встретиться с ней взглядом, когда она смотрит на меня. Ох, я хуже влюблённой школьницы. Из-за того, что я не могу его получить.
— Всё в порядке, что случилось? — спрашивает Розалинда, не теряя самообладания. О, что бы я отдала, чтобы быть больше похожей на неё!
— Амара, она родила малыша, — говорит Инга, сверкая улыбкой.