— Малыш? — с интересом спрашивает Висидион.
— Да, он тоже просто милашка, возможно, он симпатичнее двух других, — смеется Инга. — У него уже есть крошечные рожки.
— Могу ли я навестить? — спрашивает Висидион, глядя на Розалинду.
Розалинда хмурится, обдумывая возможные последствия, прежде чем ответить.
— Конечно, — отвечает она наконец.
Восторг нарастает, и я иду как по воздуху, пока мы направляемся к ребёнку. Большой змай стал идти рядом со мной, и моё сердце заколотилось быстрее. Я продолжаю смотреть на него, но он, кажется, не обращает на меня никакого внимания. За исключением тех случаев, когда я меняю направление, он соответствует мне и идёт в ногу с моими гораздо более короткими шагами. Он?
Нет…
Не может быть…
Покачав головой и сосредоточившись, мы входим в родильное отделение. Амара лежит на кровати, волосы прилипли к голове, она бледная, но на её лице сияет прекрасное сияние, которое я видела только у молодой матери. Это уникальное, особенное, чего я, возможно, никогда не испытаю.
На её груди лежит и сосёт грудь ребёнок.
У него уже темные волосы, тонкие, но покрывающие всю голову. Его чешуя окрашена в зеленый и желтый цвета, когда он лежит, свернувшись калачиком, на своей матери.
— Всё хорошо, — говорит Калиста Амаре, глядя на показания на мониторе.
Оборудование, которое мы спасли с корабля, всё ещё работает, что значительно облегчает процесс родов. Меня не волнует, что биологически мы созданы для того, чтобы рожать без всяких наворотов. Я не думаю, что биология приняла во внимание скрещивание гораздо более крупных самцов змаев и наших более миниатюрных человеческих женщин.
Ребёнок на груди Амары, несмотря на то, что он сейчас выглядит маленьким, всё равно весит больше двенадцати фунтов. Огромный ребёнок по человеческим меркам, хотя я уверена, что змаи думают, что он до смешного крошечный.
Шидан наклоняется над Амарой, целуя её в лоб и гладя волосы. Его чешуя окрашена в темно-зеленый оттенок, такого оттенка и цвета я никогда раньше не видела у змая. Почему-то это заставляет меня подумать о чувстве гордости.
— Спасибо, — говорит Амара с нетипичной добротой.
Малыш отрывается от её груди, поворачивает маленькую головку и оглядывается по сторонам. Розалинда подходит к Амаре, и Висидион следует за ней. Ощущение расширения заставляет мою грудь чувствовать, что она вот-вот взорвётся. Огромный змай приближается ко мне, и я поднимаю глаза. Он смотрит на ребёнка и выглядит таким грустным. Каким-то образом это делает его ещё более желанным.
Отлично, это не то, что мне нужно.
— Могу ли я? — спрашивает Розалинда.
— Конечно, — говорит Амара, поднимая ребёнка.
Розалинда обнимает новорожденного на руках, воркуя с ним. Она тоже светится, и теперь у меня на глазах наворачиваются слёзы. Сильно моргая, я отталкиваю их, но не могу остановить покалывание в конечностях.
Надежда.
Жизнь здесь, на Тайссе, возможно, трудна, но надежда ещё есть. Надежда на светлое будущее для всех.
Конец