— ОуДжи, заходи сбоку, там он нас не достанет!..
— Ну, с Богом, амиго!
Трэй незаметно сунул мне в карман осколочный «подарок» – гранату, и я пошёл. Размахнувшись как следует и стиснув челюсти от напряжения, я одним уверенным и отточенным движением зацепил «кошкой» катер.
«Есть!»
Чувство было такое, словно я опять попал на боевые учения – быстро-быстро перебирая пальцами по верёвке и помогая себе бёдрами, я меньше, чем за полминуты миновал опасное расстояние, отделяющее наш катер от яхты Кингза, и перемахнул на палубу.
И тут же началось – дверь каюты сбоку распахнулась, и навстречу мне прыгнул вооружённый Кольтом бандит. Ба, да это же тот самый техасец, которого я видел в борделе и который застрелился на наших глазах!.. Ничего, я пустил ему короткую очередь от бедра. Детище Хуго Шмайсера привычно ударил отдачей в плечо, и все три выпущенные пули точно достигли своей цели – головорез упал, неловко опрокидываясь на спину, и ярко-красная кровь окропила деревянную палубу. Я рискнул, подошёл всё-таки к техасцу вплотную и на всякий пожарный всадил ему контрольный выстрел в переносицу. Теперь-то он точно мёртв, актёр херов.
На выстрелы сбежалось ещё несколько человек, и я их тоже расстрелял, прячась при этом за барной стойкой. Одного я снял гранатой, и он свалился за борт, весь нашпигованный осколками. Кажется, это был штурман, потому что теперь в стеклянной рубке никого не было – рулевой штурвал свободно качался из стороны в сторону, по мере того, как корабль на полном ходу носом врезал встречные валы. Яхта осталась без управления.
— Кингз!.. Ну где ты, сучий потрох?! Вылезай, всё равно ведь достану!..
В недра корабля я лезть не решился – слишком рискованно, да и глупо. Бежать-то Кингзу всё равно некуда, на яхте посреди моря-то!
Неожиданно моё внимание привлекла дымовая шашка – она вылетела из каюты, и, прежде чем я успел что-либо предпринять, со стуком ударилась о доски. Палубу с шипением заполнил густой непрозрачный дым.
— Бросай эти фокусы, придурок! — запальчиво крикнул я в воздух, всем корпусом поворачиваясь в поисках невидимого врага. — Ветер здесь крепкий, так что всю эту херню мигом сдует! Вылезай!..
— Сдохни!..
Слишком поздно я почуял подозрительное движение справа от себя за стойкой и обернулся туда. Выстрел, затем второй. Уши заложило, и я охнул, оседая на колено, инстинктивно хватаясь за место, куда угодила пуля – в правый бок, где печень.
Действуя машинально, я вдавил курок, и длинная свинцовая очередь строчкой прошила туловище Кингза навылет. На безукоризненном, с иголочки сшитом светлом костюме алыми пятнами выступила кровь, много крови – я насчитал минимум пять пулевых отверстий, два из которых должны были смертельными. Что произошло потом, я уже не помнил – сознание покинуло меня в тот самый момент, когда откуда-то вновь прогремели выстрелы, а затем яхта, ударившись боком о гигантский вал, идущий прямо со стороны открытого моря, накренилась и перевернулась, похоронив всё живое, что находилось на её борту. Мир сомкнулся сплошною стеной воды, и всё дальнейшее поглотила тьма.
Шесть дней спустя
— Гасто!.. Гус!..
Чей-то жалобный плач разбудил меня, и я медленно, нехотя открыл глаза. Смутно знакомое место – низкий потолок, тумбочка у кровати, подвал… И чьё-то до боли знакомое, милое родное лицо – с узким подбородком, копной кучеряшек и заплаканными каре-голубыми глазами...
— Мэри…
—Очнулся, очнулся, маленький! Чш! — она приложила палец к моим губам. — Тебе нельзя много разговаривать! Я сейчас позову доктора Рена, он тебя осмотрит…
— Долго я был в отключке?..
—Неделю почти. Мы нашли тебя на берегу, ты уж не дышал… — Мэри не удержалась, всхлипнула. — Я думала, ты утонул! Доктор Рен, считай, тебя с того света достал!
— Где Кингз?..
— Мёртв, мёртв он! Все мертвы! Так по новостям сказали. Всё кончено, дорогой!
—Э, нет, Мэри, — усмехнулся я непослушными губами. —Война никогда не кончится…
====== Эпилог ======
…С момента последних событий прошёл ровно год.
В день суда над Густаво Райесом, больше известного среди жителей Локэша как «Гасто», уже с раннего утра к зданию мэрии начали подтягиваться люди. Шли близкие товарищи Гасто и члены его банды; сочувствующие люди, которые знали его историю и историю гибели Рамоны, Самуэля и Реймонда Райесов; репортёры и журналисты всех мастей, почувствовавшие жажду сенсации и наживы; равнодушные, но ко всему любопытные зеваки. Полиции пришлось оцепить несколько примыкающих к зданию мэрии улиц, чтобы не образовалась давка.
В девять часов под конвоем привезли и самого обвиняемого – представители прессы набросились на него, словно неистовая стая голодных шакалов. Щёлкая фотовспышками и пытаясь протиснуться вперёд со своими микрофонами, они орали со всех сторон:
— Мистер Райес, одно слово!..
— Как вы прокомментируете произошедшее?..
— Правда ли это, что это вы убийца?..
Но угрюмые, свирепые полицейские уже оттесняли беснующуюся людскую массу назад, и Гасто, одетый в тёмно-синюю робу, спокойно прошагал в здание.
Внутри было многолюдно и душно. Гул от сотен голосов разом стих, когда хлопнула входная дверь, и взгляды всех присутствующих так и впились в новоприбывшего чернокожего мужчину. Но и здесь он повёл себя с достоинством – не оборачиваясь ни на кого и ступая твёрдо, он в сопровождении конвоя занял своё место и стал терпеливо ожидать судью.
Тот не замедлил явиться – сухой, высокий и поджарый, он прошуршал в своей чёрной с белым воротничком мантии за кафедру и оттуда бесстрастно огласил:
— Прошу всех встать. Суд идёт.
Заскрипели скамьи, затопали десятки ног, а затем воцарилась тишина. Кто-то неловко кашлянул.
— Садитесь. Мы начинаем судебный процесс. Мистер Райес, — судья сразу обратился к обвиняемому, глядя на него пустым, ничего не выражающим взглядом, и чеканя каждую свою фразу сухо и монотонно, скорее напоминая голосом телефонограмму, нежели живого человека. — Вы знаете, в чём вас обвиняют?
— Да, сэр. Незаконное хранение оружия. Что мне грозит?
— Это решит суд присяжных. Вы отмеченный наградами офицер и ветеран, и мы это также примем во внимание. У вас есть что-нибудь ещё добавить?
— Да, сэр! Я человек простой, но те проблемы, с которыми мне довелось столкнуться, были вовсе не для простых людей. Мне угрожали. Меня хотели убить, как и моих родных. Я был вынужден прибегнуть ко второй поправке, Боже да храни Америку! У меня всё.
… Гасто получил семь лет.
Год и три месяца прошло с момента падения империи Кингза. Несмотря на долгие юридические мытарства, протоколы, допросы свидетелей и улики, вина Густаво «Гасто» Райеса за убийство Кингза, а также за организацию собственной преступной группировки не была доказана. Однако полицейским удалось найти у него в доме оружие, и суд счёл это нарушением закона.
Приговор свой Гасто встретил спокойно. Главное, что своего он добился – Кингз убит, а семья отомщена.
Всё время заточения Гасто в тюрьме его товарищи, Трэй и Стэбби, не теряли времени даром. Мудро и слаженно управляли они бандой, готовясь к тому, что когда лидер её выйдет из тюрьмы, он получит группировку, сильную как никогда.
Готовились к дню освобождения Гасто и враги. Подрастал сын от Дональда Крикета, Клайв Крикет, который горел яростью и жаждой отмщения за отца. Не пройдёт и несколько лет, как он соберёт группу пацанов в Крэблвуде, а затем, взяв себе прозвище «СиКей», станет самым заклятым врагом Грейп Стрит.
Сменялись годы, кровавые сороковые ушли, уступив место холодным пятидесятым. Появлялись на свет и исчезали банды, приходили и умирали люди, но одно оставалось неизменным – война.
Конец.