— Полагаю, ответы на вопросы я от тебя просто так не получу, — хмыкнул я, призывая Сокровищницу Соломона.
— Ты слаб, Джон, — сменило тон с насмешливого на презрительный существо из воронки. — Как бы ты ни старался, тебе не изменить порядок вещей в этой вселенной. Гео будет уничтожен, пожран, а затем предан забвению.
— Не в мою смену, — рыкнул я, готовясь запустить уже готовы клинки прямиком в воронку.
— Позволь показать тебе.
Мечи треснули, громоподобным звоном упавших осколков ударив мне в уши. Заклинание схлопнулось, будто некто или нечто просто запретили его использование. Антимагическая зона могла провернуть подобное, но не мгновенно. Я вздрогнул, как и Элли пару минут назад, отступая на шаг. Мои личные чары, многие часы зачарования, и всё это за миг — за миг! — было уничтожено. Все усилия буквально пошли прахом за один взмах крыла бабочки.
— Ты прожил достаточно, чтобы понять — ты мне не соперник, — припечатало существо. — Но твои старания достойны уважения. Интересно, король и королева бездны знают, что ты хочешь их убить?
— Хватит читать мои мысли, — выпалил я первое, что пришло в голову, но вместо ответа получил очередной приступ уже булькающего смеха. Гулкого, но будто бы приглушённого.
— Это легко понять по твоим действиям, — отсмеявшись, продолжили с той стороны. — «Ах, я уничтожу Судей, а затем и бездну, спасу всех своих друзей, освобожу бедненьких фигур от гнёта чувств и эмоций…». Ты и правда так наивен, или просто привык лгать сам себе?
— Заткнись, — процедил я, готовясь призвать и запустить Призму. Копьё должно было поместиться в ядре убежища.
— Мы смотрели за твоим становлением довольно долго, — вдруг сменило тему существо, а куб завибрировал чуть спокойнее. — Знаешь, что самое глупое в твоём пути, Джон? Ты продолжаешь быть человеком. За одиннадцать тысяч лет ты так и не усвоил, что люди слабы. Они глупы, они меркантильны, они склонны к порокам. И оставаясь одним из них, ты теряешь весь потенциал, заработанный за годы жизни.
— Пока что я как-то справлялся и без советов тварей, пытающихся уничтожить мой мир, — захлёбываясь в мыслях, произнёс я. — И пока что я ни разу не проиграл.
— Ах, как прекрасна твоя злость… — воскликнули из воронки. — Вспомни, Джон. Только существо с душой может стать Хранителем. Никогда не думал, что случается с теми из них, кто теряет душу? О, я отвечу тебе, не напрягай себя. Они становятся сильнее. Настолько, что способны схлопнуть и бездну, и Судей одним случайным чихом. Они уже не люди. Они — иные существа. Высшие. Вы все забыли, что значат эти слова. Глупцы!
Я вновь едва заметно вздрогнул. Ведь действительно, ещё на Атмосе, когда я победил коня Судей, произошёл диалог, суть которого оказалась довольно близка к тому, что мне сейчас пытались вбить в голову. Если для победы над врагом мне нужно будет перестать быть человеком, то так тому и быть. Возможно, отринуть душу — собственно, то, что делает человека человеком, и есть путь к немыслимой мощи. И возможно также, что этот путь — мой. Но так хотелось сказать обратно, только чтобы позлить это существо, с таким упорством пытавшееся мне что-то доказать…
— Хватит, — помотал я головой. — Я — Хранитель. Убийца и спаситель, любимый и ненавистный, добрый и злой. Душа… Может, я и расстанусь с ней. Только для того, чтобы стереть до атомов тебя и подобных тебе!
— О, о, о! — заохало существо. — Тогда сегодня я уступлю тебе, Джон. Будем считать, что мы нашли компромисс. Мои дети прекратят поглощение Гео… На время. Вернись сюда, когда поймёшь, что перестал быть человеком. Когда поймёшь, что вышел на следующий, новый уровень!
— Идёт, — процедил я, скрипя зубами. Давно забытое бессилие перед более сильным и даже страшным противником иглами пронзило всё естество.
— Только кажется мне, Джон, что после потери своей души ты не захочешь сражаться… — сказало существо из воронки напоследок, заканчивая разговор лёгким хриплым смехом.
— Тварь! — выругался я, атакуя бессмысленным движением куб. Тот упал двумя половинками, со звоном, едва донёсшимся до меня. Воронки, как и радиации, на месте больше не было.
Я закричал, рубя стекло в песок. Зелёный меч вспыхивал с новой и новой мощью, пока наконец случайно не ударил в пол, войдя в укреплённый слабенькими чарами металл по самую рукоять. Не понимая, что делаю, я активировал разряд, высвобождая заключённый в лезвии ветер. Тот отбросил меня в сторону, припечатав к стене, по которой моя тушка и сползла, а когда я вновь открыл глаза, под светом беленького шара оказалась дыра, в которую тут же свалились стеллажи со свитками и стойки с оружием. Грохот сотряс убежище, а затем — очередной крик, вскоре перешедший в хрип.