Конечно, сторонники Ричарда III во всю старались запятнать предков Тюдора, тем самым подпортить родословную и репутацию самого короля. Сплетни и слухи особенно оживились после победы при Босворте. Даже в 1487 году, после разгрома восстания Ламберта Симнела, и в 1490, после подавления бунта Перкина Уорбека, болтовня о несостоятельности молодого Тюдора как монарха не утихала. Более того, недовольным новым режимом мало было развенчать «самозванца». Обливая грязью всех живых и мертвых Тюдоров, они без устали составляли восторженные родословные представителей клана Йорков. Даже самые незначительные из них представали в этих документах не иначе как носители самых голубых кровей. Практически, эта возня с большей или меньшей силой сопровождала Генриха VII весь срок его правления страной.
Доставалось, разумеется, и династии Ланкастеров. Утверждалось, например, что в 1399 году эта семья, грубо поправ все существующие законы о престолонаследии, захватила власть. Твердили, что отец Оуэна Тюдора, то есть дед короля, был самого низкого происхождения и держал трактир в Конви, а мать и вовсе была горничной. Их сын, то есть Оуэн Тюдор, соблазнил королеву Екатерину. Связь их была греховной, а значит, и Генрих VII, и его отец с дядькой — незаконнорожденные. На этом, конечно, делался особый акцент. Сплетни, оказывается, тоже дело увлекательное и требует вдохновения. Дошли до обвинения молодого Тюдора в том, что он взял под стражу младшего брата Эдуарда V. И повесил подростка не кто иной, как король Генрих.
Эти россказни очень воодушевили врагов Тюдоров за границей. Особенно вдовствующую герцогиню Бургундии Маргариту Йоркскую и ее зятя, бывшего союзника Ричарда III, Максимилиана Австрийского и Бургундского. В чем только не обвиняли Генриха VII! Его биография, как и родословная, действительно, очень необычна. Клеветники же эту необычность трактовали по-своему… Вряд ли болтовня сплетников могла всерьез навредить королю. Но приятного тоже мало. В любом случае, разумнее было ее пресечь. Но как? Тюдор выбрал единственно верный путь: рассказать правду о своих предках — и живых, и почивших. Теперь любой мог узнать, что мать Генриха VII Маргарет Бифорт унаследовала кровь королевской семьи Ланкастеров, а предки отца — древнего и знатного рода. Не забыта и знаменитая бабка Тюдора — Екатерина Валуа. Генрих так увлекся своей родословной, что им уже двигал искренний интерес к судьбам предков, а не только желание заткнуть рот клеветникам.
По эмблеме Бифортов, опускной решетке крепостных ворот, можно сразу узнать замок этой семьи в Шампани. Там у Джона Гонта и его возлюбленной родился сын, дед Маргарет Бифорт. После победы 1485 года король Генрих сделал искусное плетение решетки эмблемой Тюдоров. Она украшает часовню Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Где бы ни появилось ее изображение, оно сразу напоминает об этой королевской династии.
Когда Генрих Тюдор погрузился в работу над своей родословной, то был захвачен сложным переплетением судеб своих предков по материнской линии. В этом ему особенно помогал епископ Ротерэм. Тот как раз основал при Йоркском кафедральном соборе специальный фонд вкладов, оставленных на отправление заупокойных месс. Сначала предполагалась служба панихид по усопшим душам короля, королевы, принца Артура и самого епископа. Но скоро к списку добавились имена предков Генриха по материнской линии. Надлежало служить мессы по матери короля, ее родителям, Джону Бифорту, герцогу Сомерсету и Маргарет Бьючемп.
Ну а при жизни с Маргарет Бифорт в королевстве ее сына обращались с особым почтением. День ее рождения 31 мая всегда отмечали в Вестминстере пышно и торжественно. Придворные звали ее «Благороднейшая принцесса Маргарет, графиня Ричмонд и мать владыки и короля нашего». Конечно, ей вернули все имения и владения, конфискованные во времена Ричарда, и право самостоятельно распоряжаться ими. Король Генрих нашел ей занятие. Под ее опекой находились сыновья покойного Бекингема. Что она должна была чувствовать к единственному сыну? Сказать трудно. Но вот отрывок ее письма к нему: «Мой дорогой, единственная радость моя! С самой сердечной любовью и благословением [это начало]… В день Святой Агнессы я подарила миру это чудо, моего щедрого и благородного Принца, Короля и единственного обожаемого сына… Маргарет Р. (Ричмонд)».
Переписка короля с матерью — повод для отдельного рассказа: так трогательно они обращаются друг с другом. Вот отрывок из письма Генриха:
«Я буду счастлив угодить Вам и порадовать любимое сердце Ваше. И я более других, живущих на земле, должен сделать это во имя самой великой любви — любви матери к сыну. И где бы ни были Вы, единственная возлюбленная матушка, сердце мое горячо благодарит Вас за то, что глазами коснетесь строк этих…»
Маргарет Бифорт умерла в 1509 году, через два месяца после смерти сына. Без малого четверть века его правления Англией она вдохновляла, поддерживала, наставляла Короля Генриха, радовалась и печалилась вместе с ним. Так же, как находясь в разлуке с сыном до 1485 года, она последовательно, умно, осторожно и мужественно стояла горой за его интересы. Смерть тоже не надолго разлучила их. Маргарет похоронили рядом с Генрихом VII в Вестминстерском аббатстве. Их могильные плиты изготовлены одним и тем же художником-скульптором — Пьетро Торригиано. Черный мрамор надгробий и фигуры усопших знатоки считают истинным шедевром. Панегирики, как правило, не столь уж ценный материал для беспристрастной биографии. Но эпитафия епископа Джона Фишера, написанная на смерть Маргарет Бифорт, представляется вполне достоверной и не грешит преувеличениями. Насколько мы можемсудить, конечно. Напомним, что Фишер был исповедником Маргарет. В его поэтических строках — образ пожилой дамы около семидесяти лет. Любознательной по натуре, настойчивой и склонной к наукам. Она легко переводила тексты религиозного содержания с французского на английский (при жизни Маргарет жалела, что в молодости не выучила как следует латынь), придерживалась строгих христианских заповедей. Мать короля Англии, она целыми днями бывала занята, в ее жизни не было праздности и пустоты. Порой к вечеру усталость сказывалась в боли в спине. «Вся Англия рыдает над твоей могилой», — так заканчивается последнее обращение епископа к Маргарет Бифорт.
Почитание своих предков династии Ланкастеров король Генрих еще раз продемонстрировал, отдавая долг памяти последнему монарху этой королевской семьи. Генрих VI, низложенный в 1451 году, умер узником Йорков в 1471 году. В 1486 году жители Вустера выразили свое гостеприимство Генриху Тюдору, украсив город символическими изображениями короля Генриха VI. Нынешний король из династии Тюдоров и в узком кругу, и публично с огромным уважением и почтительностью вспоминал о героическом и многострадальном дяде. Помните историю с предсказанием Генриха VI о том, что настоящим королем Англии станет со временем его племянник, сын Эдмунда Тюдора? А умер он, подобно мученикам, в тюрьме клана Йорков при загадочных обстоятельствах. И вот, действительно став королем, Генрих VII разворачивает целую религиозную кампанию, цель которой — канонизация усопшего монарха.
Еще в августе 1484 года Ричард III перевез останки Генриха VI из аббатства Чартси в часовню Святого Георга в Виндзоре для перезахоронения. Был ли это акт покаяния и стремления помириться с прошлым? Кто знает…
И вот Генрих VII вновь (1503 год) задумал потревожить прах усопшего и перезахоронить его в новой часовне, которую только что начали строить по эскизу самого Тюдора в Вестминстерском аббатстве. Здравый смысл несмотря ни на что в этом был. Генриху VI надлежало покоиться в склепе английских королей средневековья рядом с Генрихом V, королевой Екатериной, рядом с теми, кто любил его и был ему близок. Вряд ли было спокойно Генриху VI по соседству с Эдуардом IV в Виндзоре. По тем же причинам и Генрих VII в завещании просит похоронить его в Вестминстере, а не в Виндзоре… Так и сделали. Они лежат рядом. Первый монарх из Тюдоров, король Англии Генрих VII, его мать Маргарет Бифорт и Елизавета Йоркская, жена короля. Место, где они покоятся, так и зовется: Часовня Генриха VII в Вестминстерском аббатстве.