Кампанию короля по канонизации Генриха VI королевский совет и подданные поддержали. Чудеса и предсказания приписывались усопшему энергично и вдохновенно. К этой могиле совершали паломничества. В церквях появились его изображения среди «ликов святых». Издали даже книгу волшебств и чудес Генриха VI. Вероятно, с целью ускорить канонизацию в Риме. За годы правления Тюдора репутация «святого Генриха VI» росла, не побоимся игры слов, с истинно королевским размахом. Примерно в 1508 году большим тиражом издали панегирик Генриху VI, написанный в 1485 году его бывшим капелланом Джоном Блэкманом. Помешал канонизации последнего монарха Англии династии Ланкастеров разрыв Генриха VIII с Римом в 1530 году. Но это никак не умаляет достоинств Генриха VII: он искренне и от всей души чтил память и Генриха VI, и других своих предков. Уэльская кровь Генриха Тюдора не давала ему и капли надежды на корону страны. Его отец, Эдмунд Тюдор, был лишь сводным братом Генриха VI. Отец самого Эдмунда — землевладелец Уэльса, а мать — принцесса Франции. Но благодаря уэльским предкам Генрих являлся потомком рода, который шел в глубь веков к британским королям древности, сражавшимся с саксонскими завоевателями. Об этом знал Эдуард IV. Уэльский род Генриха Тюдора уводил к принцам Северного Уэльса тринадцатого века. И все же сам Генрих на многое не мог претендовать. Средневековые принцы Уэльса были сюзеренами, им служили предки Тюдора. Но это не остановило ни Генриха VII, ни его приближенных: они еще пуще стали настаивать на «голубой крови», которую унаследовал Тюдор от далеких уэльских предков. Вообще-то примесь уэльской крови в роду королей Англии едва ли считалась достоинством. В битве при Босворте на одном из знамен Тюдора был изображен красный дракон. По британской давней традиции это символ победы над саксонцами. Эмблемой тех был дракон белый. Это же знамя на издавна уэльском зелено-белом полотне развевалось над Тюдором и тогда, когда на его голову надевали корону Ричарда III.
Вместе со знаменем Святого Георга и эмблемой Бифортов его торжественно доставили в Лондон и водрузили у северного входа в Собор Святого Павла. С тех пор красный дракон считается символом победы в войне династии Тюдоров. Фигурками красного дракона расписаны окна часовни короля в Кембридже. Ее начал строить еще Генрих VI, а молодой Тюдор закончил строительство в честь своего прославленного дяди. Есть изображение этого мифического существа и на надгробии Генриха VII, работа над которым закончилась в 1513 году. А при жизни король по-новому назвал одну из придворных должностей. Помощника герольда теперь называли не иначе, как Красный Дракон.
Уэльское происхождение Генриха VII стало своего рода пропагандой, адресованной и англичанам, и уэльсцам. Цель у нее была достаточно определенной и точной: проследить путь родословной Тюдора до королей древнего Уэльса, в частности, до Кадваладра, самого почитаемого из них. На коронации Генриха Тюдора попона его любимого коня была украшена изображением оружия Кадваладра. Видимо, таким образом предвосхищались вопросы на тему о правах молодого Тюдора на корону страны. Удачную мысль о том, что род Генриха VII непрошел мимо Кадваладра, быстро подхватили. В 1486 году новый король Англии, объезжая державу, посетил Вустер. Горожане встречали его с помпой. В приветственной речи были такие слова: «Кровь твоя из глубины веков течет, от Кадваладра. Давно пророчили: тот принц придет! Среди друзей не лгут, все знайте: сбылось сказание — он здесь».
Происхождение Генриха VII от Кадваладра было главным мотивом придворной и королевской пропаганды все годы правления первого Тюдора. Придворный историк Бернард Андрэ в своих воспоминаниях о короле придает этому важное значение. Они согревали души уэльсцев и доказывали, что династическое право Генриха законно и обоснованно. Король Артур тоже был достоин стать далеким предком Генриха VII из древней Британии. Эдуард IV назвал своего незаконнорожденного сына Артуром. Теперь это имя выбирает для своего первенца король Генрих. Другое имя не годится, тем более, что ребенок родился в Винчестере, городе, с которым короля Артура так много связывало. Правда, ни Эдуард, ни Генрих как будто не называли Артура среди славных предков. Таким образом, красный дракон ассоциировался с Британским происхождением английских королей вообще и с королем Артуром в частности. Ранняя же смерть принца Артура в 1501 году как-будто приостановила стремительный рост культа Артура в Англии ранних Тюдоров.
Свою четвертинку уэльской крови Генрих получил от отца, Эдмунда Тюдора. Но король был привязан к матери. И по личным, и по династическим причинам. Отца-то он и не знал. А на его могиле до бегства в Бретань в 1471 году вряд ли был больше, чем один-два раза. К тому же королевская кровь Эдмунда Тюдора была французской — от матери, Екатерины Валуа. В тесном кругу Генрих VII вспоминал и поминал отца. Он помнил и отмечал день его смерти — 1 ноября 1456 года. А в 1494 году из-за этого дня король Генрих на неделю прервал радостное путешествие в честь присвоения его второму сыну титула герцога Йоркского. Графство Ричмонд, дарованное Эдмунду Генрихом VI, много значило для его сына. Генрих Тюдор унаследовал его при рождении. Ведь он родился почти через три месяца после смерти отца. Формально до 1484 года он являлся полноправным хозяином Ричмонда. Ричард III мог сколько угодно называть его с презрением на уэльский лад «Генрих Туддр». До битвы при Босворте Генрих двадцать восемь лет считал себя Генрихом Ричмондом, подписывал этим именем письма и документы. И только за несколько дней до победы над Ричардом стал подписываться по-другому. И его мать, выйдя замуж за Стэнли в 1473 году, продолжала считать себя графиней Ричмонд. Генрих настолько привык и к имени, и к титулу, что новый дворец, построенный в конце 90-х на берегу Темзы, назвал в честь имения отца — замок Ричмонд. Эта давняя королевская резиденция в Шине во времена Ричарда II была разрушена. Затем ее восстановил Генрих V. В декабре 1497 года, когда свита и придворные Генриха VII праздновали там вместе с королевской семьей Рождество, случился пожар. Здание вновь сильно пострадало. Генрих сразу же начал его реконструкцию. Часть работ, сделанных в период его правления, сохранилась и до сих пор. Полностью реконструкция была закончена в 1501 году, и король назвал новый замок Ричмонд. Среди огромных скульптур, украшающих зал, есть статуи, символизирующие далекое британское прошлое — Брута, легендарного короля древней Британии, и Артура.
Как ни странно, но похоже, что история родителей его отца, Оуэна Тюдора и Екатерины Валуа, интересовала Генриха VII куда меньше. Тем не менее, когда снесли старую Часовню Богоматери в Вестминстерском аббатстве, чтобы расчистить и подготовить место для строительства новой, король приказал, чтобы гроб с останками Екатерины Валуа перенесли и поместили рядом с могилой ее первого мужа, короля Генриха V. Не вина первого монарха из Тюдоров, что еще в 1668 году ее гроб можно было легко открыть. Что и сделал Сэмюэл Пепис в день своего рождения. Так хотелось ему «поцеловать королеву»! Генрих VI нисколько не стыдился скромного происхождения его деда Оуэна Тюдора. И все намеки и разговоры на эту тему воспринимал как личное оскорбление. Справедливости ради, отметим: король относился к своим предкам по линии Тюдоров почтительно, уважительно, но суховато. Вот, что говорят об этом документы истории. Кроме Эдмунда и Джаспера Тюдоров Екатерина Валуа в браке с Оуэном Тюдором родила еще дочь (она умерла в детстве) и сына. Звали его в честь отца — Оуэн. Он стал монахом. В 1485 году жил в Вестминстерском аббатстве. Король Генрих следил за тем, чтобы его дядя ни в чем не нуждался. Когда же Оуэн умер в 1502 году, в церкви Святой Маргариты Вестминстера звонили колокола, хоронили монаха за счет короля.
Когда умерла Екатерина Валуа (1437 год), Оуэн Тюдор был еще не стар. Похоронив жену, он переселился в резиденцию своего приемного сына Генриха VI. В те годы он имел минимум одну внебрачную связь, в результате чего родился его незаконнорожденный сын. Кто была его мать, как они познакомились с Оуэном Тюдором, долго ли были вместе, увы, неизвестно. Известно вот что: после 1485 года сын Оуэна Тюдора, Дэвид Оуэн, процветал. Судя по дошедшим до нас воспоминаниям, родился он в 1459 году, в замке Пемброук. Как раз в то время, когда его отец и сводный брат Джаспер стремились объединить силы Уэльса в борьбе за права и интересы династии Ланкастеров. Последовал Дэвид Оуэн Тюдор за Генрихом в Бретань или нет, мы тоже не знаем. Но после того как войска Генриха Тюдора высадились в Милл-Бэй в августе 1485 года, Дэвид был одним из первых, посвященных в рыцарский орден. Его всегда радушно принимали во дворце короля Генриха. В 1486 году во время церемонии коронации королевы Елизаветы Дэвид Оуэн нес мантию вовремя шествия по Лондону. Он женился на девице состоятельного и достойного рода Мэри, наследнице Джона Бохана, владельца Мидхерст в Сассексе. Могила и роскошное надгробие сэра Девиса Оуэна при монастыре Истборна сохранились до наших дней. Генрих VII признавал родню уэльской крови, но сдержанно. Он почти не проявлял интереса к родовым поместьям Тюдоров в Северном Уэльсе. Часть наследственной вотчины Пенминедд в Англси отошла аббатству Конви, другая часть была дарована сэру Ролану де Велевиллю, другу и подданному Тюдора в Бретани, который поселился в Уэльсе после 1485 года. Потомки Гвилима Граффида (он переселил ранних Тюдоров в Пенминедд после восстания Гленвэра) имели очень слабую родственную связь с новой королевской семьей. Некоторые из них состояли в челяди Генриха VII и Генриха VIII на скромных должностях. Один же из них, по имени Джаспер, даже напоминал своего знаменитого тезку. Но Тюдоры (сами они предпочитали зваться Теодорами) из Англси не играли значительных ролей в общественной жизни в отличие от своих предков тринадцатого и четырнадцатого столетий: не занимали высоких государственных постов, жили настолько скромно, что до сих пор не найдены баллады и поэмы, написанные в их честь. Скорее всего, они и не были написаны.