— Мне не одиноко… Просто… — прошептала Рафталия смутившись и спрятав глаза.
Кстати, она ведь в какой-то момент перестала рыдать по ночам… и, кажется, уже довольно давно.
— Наофуми-сама, у вас… в вашем мире… есть любимый человек?
— А? Да нет вроде.
Чего её вдруг на эту тему потянуло? Не понимаю, к чему она.
— А зачем спрашиваешь?
— Эм… Просто мне интересно, что вы думаете обо мне.
Что? Хм-м… В голове почему-то всплыл образ той суки, но на Рафталию мне злиться не из-за чего. Понятия не имею, что эта сука забыла в моей голове.
— Что слишком гоняю тебя как рабыню.
— А… Может, что-нибудь ещё?
— И что я, будучи твоим опекуном, должен хорошо воспитать тебя, — ответил я, задумчиво склонив голову; Рафталия одарила меня многозначительным взглядом. — Наверное, это потому, что ты веришь в меня. А я дорожу тобой, как дочерью.
Пусть мы и не так долго с ней путешествуем, но я знал её ещё совсем малышкой.
Как я уже заметил, она выглядит взрослой, но психологически всё ещё ребёнок. Она пытается играть во взрослую, но ей наверняка нужна чья-нибудь поддержка и защита.
— С-спасибо!.. Э, что?! Вам это странным не кажется?
— Не кажется. И вообще, спи давай, завтра трудный день.
— Хорошо…
Рафталия с улыбкой кивнула. Но, возвращаясь спать в повозку, задумчиво смотрела себе под ноги, словно в чём-то сомневаясь.
Я вернулся к заготовке товаров для нашего торгового путешествия.
Кстати, из-за последних боёв наши уровни снова выросли:
Я: Уровень 37.
Рафталия: Уровень 39.
Фиро: Уровень 38.
Я уже даже от Фиро отстал. Мне, что ли, больше опыта на уровень нужно?
Точно, просто весь урон наносят они. Особенно Фиро: у неё ловкости даже больше, чем у Рафталии, поэтому врагов она убивает моментально. Наверное, и опыт из-за этого набирается быстрее. Рафталия тоже ломится вперёд, игнорируя мои приказы, но за Фиро ей не угнаться.
— Господин-сама-а.
— Что такое, Фиро?
Я продолжал смешивать лекарства, но тут Фиро вдруг обратилась человеком и с сонным видом села, прислонившись к моей спине.
— Неужели вам ещё не хочется спать, господин-сама-а?
— Если засну, завтра продавать нечего будет. Как закончу, так лягу.
— Я-асно…
— А ты лучше отдыхай. Тебе ведь, всё-таки, тяжелее всего приходится.
Хоть ей и нравится тягать повозку, это все равно тяжёлый труд. И пусть сама она и говорит, что это легко, нельзя забывать о здоровье.
— Вам не грустно, одному не спать?
— Мы по-разному на это смотрим. Когда я вижу, что вы отдыхаете, сразу забываю об одиночестве.
— Правда? Э-хе-хе… — попыталась казаться веселой Фиро.
Что-то я не чувствую в ней бодрости. Или мне кажется?
— Что такое?
— Господин-сама… я рада, что вам не одиноко, когда вы смотрите, как я сплю.
Не понимаю я её.
— Можно спросить? О чём вы думали, когда выбирали меня, господин-сама?
— А?
Особо ни о чём не думал. Взял, что попалось.
И вообще, я отдавал себе отчёт в том, что яйцо может оказаться неудачным.
— Вы знаете, я… рада, что меня выбрали вы, господин-сама.
Ну, если подумать, то и я получил в команду отличного бойца. К тому же она довольно милая, и, честно сказать, я и к ней отцовской любовью проникся.
И Фиро, и Рафталия — дети. Хотя тела у них уже почти взрослые.
…Конечно, я понимаю, что не должен заставлять Рафталию сражаться. Пусть это и параллельный мир, но я не могу представить, чтобы у человека, обладавшего хотя бы зачатками совести, поднялась бы рука отправить воевать несовершеннолетнюю девочку.
Конечно, мне повезло с тем, что она сама этого хочет, но на самом деле я всё же мерзкий человек.
Нормальный бы нашёл Рафталии дом и постарался оградить её от войн.
Но у меня на это нет ни сил, ни денег.
Фиро — тоже обычная девочка, и ей, пожалуй, тоже не стоит сражаться. Ей нужно не монстров убивать, а заниматься тем, чем она захочет. Скажем… повозки тягать?
Хотя она это и так делает.
Хм-м… впрочем, человек я всё равно отвратительный.
— Вы знаете, я всё слышала. Что я дешёвая.
— М?
Фиро начала рассказывать.
В тот день, когда я оставил её работорговцу, плачущую, тянущую руки сквозь прутья клетки, тот тихо обронил:
— Как странно. Мы ведь продали Герою Щита-саме совсем недорогое яйцо, откуда такие изменения?
— Куэ?!
Неизвестно, знал ли работорговец о том, что Фиро понимает человеческую речь, но затем он обратился к своим подчинённым: