Эта область трущоб Крафагена, считалось самой приличной частью города, вне внутренней стены, в основном благодаря усилиям синдиката Одноглазых, истинных масштабов которого, Артур до сих пор не понимал. В таверне Лода периодически появлялись бойцы разных рангов, вплоть до шестого, что практически равнялось званию великого рыцаря, и не смотря на это, массы бойцов низких рангов, но которых обычно строилось могущество подобных банд, Артур совершенно не наблюдал. У него создалось впечатление, что у синдитата есть таинственный и неимоверно могущественный покровитель, отчасти поэтому, он не собирался делится планами с Лодом или его дочерью, Артур совершенно не отрицал, что возможно они существуют при поддержке самого императора или церкви. В таком случае, раскрытие планов по их уничтожению приведет к катастрофе.
Впрочем, пока он не лез в эти дела, в основном стараясь приятно проводить время и повышать собственную силу, ведь при текущем раскладе, он не мог чувствовать себя хотя бы в малейшей безопасности, пока не достигнет по крайней мере шестого ранга магии крови и тьмы, получив при этом должное образование. Сейчас же, он фактически получил не полное образование на третью степень, умея лишь плести простейшие копья, да призывать теневых гончих.
С ростом силы, количество гончих увеличилось, и вплотную подступив к барьеру пятого ранга, Артур почувствовал, что может призвать еще одну сущность, что он тут же и сделал. Вторая вторая гончая разительно отличалась от Реми, которая за это время изменилась, увеличившись по сравнению с собой ранней, минимум вдвое. Она потеряла свой первоначальный черный окрас, шерсть стала отливать багровыми оттенками, источая опасную ауру, белые полосы по бокам, сияли блеском святой магии. Вторая гончая по сравнению с Реми смотрелась слабой и беззащитной, тем не менее, она все еще оставалась опасным существом, о чем сигнализировали ее светящиеся багровым огнем, бездонные впадины глаз.
Артур еще не придумал имени второй гончей, тем не менее, обе они теперь неотрывно следовали за хозяином в теневом пространстве, готовые при нужде защитить его, даже ценой своей жизни. Так и прогуливалась парочка по раскрашенным цветастыми фонариками улицам ремесленного квартала, а в тени за ними следовала пара теневых гончих ,неустанно следя за обстановкой. На площади Солнцеликого, расположилось множество полуночных лавочников и артистов, что изо всех сил старались развеселить скупой на монеты народ. Циркачи взлетали над площадью, разбрызгивая магические искры, что вводили детей в восхитительный восторг, заставляя дородных родителей пожертвовать фокусникам пару сербрух. Внимание Артура привлек окруженный толпой вагончик, на сцене которого выступал молодой человек, казалось бы знакомый княжичу, вот только он не мог припомнить, где же видел эти длинные черные локоны, обрамляющие утонченное бледное лицо. Юноша возвышенно, хорошо поставленным голосом вещал театральную балладу, в стиле Шекспира, о смысле жизни, любви и смерти, да так, что Артур невольно замер, прислушиваясь к сильному голосу и невероятным в своей красоте речевыми оборотам. Город окрашивался в теплые цвета, исходящие от уличных светильников, и среди людей царила атмосфера всеобщего веселья, но отчего-то Артур было не спокойно.
Юноша с самого утра изнемогал от давящего чувства предстоящей опасности, которое ближе к вечеру все усиливалось, будто требуя прямо сейчас запереться с сестрой в надежном месте и ждать нападения.
Когда Артур увидел этого юношу, тревожное чувство достигло пика, и он развернувшись, потянул недовольно вскрикнувшую Арвин, обратно в трактир.Он отправил новенькую гончую вперед, дабы удостовериться что с Лирой все в порядке, и предупредить ее о тревожном чувстве.
От площади, до района Корзинщиков, идти было около часа, и Артур ускорился, гонимый тревогой. Через двадцать минут спешного пути, когда Арвин казалось заразилась от Артура его состоянием, и уже не задавая лишних вопросов спешила следом за ним, Артур почувствовал, как до него доносится слабый ментальный сигнал сестры. Если бы не его усилившиеся ментальные способности, он не придал бы этому значения, но сейчас Артур сфокусировался на сигнале и смог разобрать отдельные мыслеобразы, что посылала Лира.