Настало время Ванессы, и воительница, сжав прямой меч и широкий, плоский щит с нарисованным вороном, шагнула к решетке, но подойдя к Лейфу остановилась и крепко поцеловала его в губы. Лейф прошептал ей что-то на прощание и воительница шагнула на песок. Толпа все больше разогревалась, и пришла в неистовство, когда из ворот синей команды вышел высоченный орк с коричневой кожей. Его клыки сильно выступали вперед, и в отличие от Голиафа, делали его лицо более смахивающим на морду кабана. Лейф гневно выматерился на неизвестном языке и вперил взгляд в арену. Бой тем временем не торопился разворачиваться. Противники были опытными и медленно обходили друг друга по кругу. Орк покачивал двумя изогнутыми саблями, издевательски ухмыляясь в сторону Ванессы. Он воздел обе руки вверх и взревел, заводя толпу, и воительница увидела в этом ошибку. Она быстро метнулась в его сторону, несколько метров между ними пролетели за мгновение, и Ванесса тараном влетает в орка, сбивая того щитом на землю. Они покатились по мокрому от крови песку, и воительница, прямо из положения лежа кинулась с мечом на дезориентированного орка. Пока тот пытался подняться, она нырнула под выставленные сабли и насадила противника на прямой клинок. Орк не хотел умирать и пытался ударами пудовых кулаков отбросить от себя Ванессу, но она будто клещ вцепилась в орка и раз за разом прокручивала меч в ране. Вскоре орк совсем ослаб и последним усилием попытался вцепиться женщине в глотку, но так разорвала дистанцию и под крики толпы воздела кулак к сводам подземелья. Все ее тело было в гематомах и сечках, а лицо и вовсе представляло собой залитое кровью месиво. Тем не менее, когда она вернулась, Лейф еще более страстно впился в ее разбитые губы поцелуем.
Наконец, настала очередь близнецов, и Артур был более чем настроен отстоять свое право на жизнь. Запах крови будоражил сознание, и клыки непроизвольно удлинились. Поскольку оружия в первом бою положено не было, близнецы решили отрастить когти, что могли резать металл и дробить стены. Артур ступил на кровавый песок и ощутил то чувство, что испытывали до него тысячи гладиаторов. Топа вокруг бесновалась и хотела зрелища, с невероятной жестокостью, они хотели чтобы ты умер. Решетка напротив поднялась, и на арену ступил первый противник Артура.
Массивный полуорк, хмуро оглядел арену, и крутанув длинную глефу, бросился к Артуру. Бойцы сошлись в центре, и зеленокожий раскрутил карусель смерти, лезвия мелькали в опасной близости от кожи Артура, но вскоре он понял, что глефа массивное оружие, и не только создает мнимую скорость, в виде мелькающих лезвий, но и по инерции тащит владеющего ей за собой. После, оружие противника перестало представлять опасность, и полуорк начал уставать. Спустя минуту завораживающего танца, Артур увидел брешь в лезвиях, и бросился вперед. Как только он преодолел барьер и подобрался вплотную к противнику, участь того была предрешена. Артур закружился вокруг него, распарывая бритвенными когтями, зеленоватую плоть. Он помнил наставление Лода по поводу шоу, и не торопился добивать противника, хотя ему уже практически нестерпимо хотелось отведать его крови. Когда полуорк стал больше похож на изрезанный стейк, нежели на живое существо, Артур когтями пробил ему горло и полностью осушил. Он опасался впиваться клыками в противника при такой толпе народа, так что впитал кровь через кожу, и хотя энергии так получится на порядок меньше, конспирация того стоила.
Под рев толпы он покинул песок, и улыбнувшись сестре, рухнул на скамейку. Как бы то ни было, бой весьма измотал его, и требовалось время чтобы впитать энергию крови. Меж тем, под взгляды сходящей с ума топы, шагнула Лира. Ее рыжие волосы разметались по оголенным плечам, а узкая талия доводила мужчин до беспамятства. Напротив ее уже стоял юноша с чешуйчатой кожей и змеиными глазами. Ее соперником был чертов шухрамец из клана змей. Артур принялся усердно вспоминать, все что он знал об этих воинах, и передавать сестре. Беда была в том, что подобные воины считались элитной кастой убийц Шухрама и крайне редко покидали пределы пустыни. Он знал только что те дерутся когтями, на которых непременно находится яд, и обожают стремительно бросаться на жертву. Противник неприятный, но он уже потерял большую часть силы, утратив элемент неожиданности, но котором строилась его боевая школа.