— Нет, ещё утром она нормально себя чувствовала, — Морий уже не первый раз сообщал о смерти, поэтому предвосхитил следующий вопрос. — Я сжёг её тело.
— Хорошо. Спасибо за сообщение, — склонил голову Лорд. — Соболезную твоей потере. Что-то ещё?
Морий сжал кулаки. В сочувствие посвящённого не верилось. Да и вообще, больше всего хотелось врезать по этой безразличной холодной роже. Увы, за нападение на представителя власти та запросто внесёт в красный список и, если не отработаешь, то приговорит к гибели. Горбатиться на посвящённых не меньше месяца — слишком большая цена за один-два удара. Только это помогло юноше сдержаться и ограничиться словами.
— Тварь бездушная! — бросил он. — Нечего врать, что соболезнуешь — тебе никогда не понять нормальных людей! Ты... ты... чтоб ты сдох!
Выбежав из аптеки, Морий с силой ударил ближайшее дерево, потом прислонился к нему, потирая разбитый кулак и с трудом удерживая злые слёзы. Человек умер, а этот урод реагирует так, словно ему сообщили о какой-то мелочи, типа дождя.
Лорд подошёл к выходу и прислонился к живому косяку.
— Я похоронил больше дюжины братьев и сестёр. На моих руках гибли коллеги и друзья. Из тех, кто рос со мной, в живых остались только йети и полуэльфы, — голос посвящённого звучал холодно и спокойно, но тем страшнее звучали слова. — Но я «никогда не пойму нормальных людей». Как там?.. «Бессмертные задаваки воспринимают остальных как низших существ», — высказал Лорд широко распространённое мнение и сухо улыбнулся. — Правильно помню?
Не дожидаясь реакции, посвящённый вновь скрылся в помещении, а Морий стоял под начавшимся ливнем и разрывался от противоречивых эмоций. С одной стороны хотелось сделать что-то резкое, неприятное, чтобы... да просто чтобы никто не смел нападать, пусть и словами. Казалось, что если он ударит, причинит боль полуэльфу, то самому станет легче. А с другой, Морий ощущал жгучий стыд и вину. Как тогда, когда слишком увлёкся рыбалкой и не уследил за младшим братом — тогда тот сильно пострадал от яда мигрирующих муравьёв. Сейчас молодой вдовец чувствовал нечто подобное: как будто это он что-то не увидел или не понял.
Ещё раз стукнув кулаком по стволу — боль физическая хоть немного заглушала душевную — Морий бесцельно побрёл по городу. С гибелью Оливии все планы рухнули. Подарить Глисте сюрприз, в лице ребёнка, не получится. Да и сам юноша остался простым, не успев изучить почти ничего нового. Нет, человек без профессии тоже нужен, но Морию не хотелось быть всего лишь одним из многих. Хотя бы одним из избранных. Тем более, что у махаонов и амазонок вообще считалось, что каждый должен стать достойным, а не просто тупо прожить свой срок. В чём искать себя теперь?
В городе продолжалась жизнь. Дети из волгорской школы-интерната споро разбирали коренья для обеда, два мастера чинили водопровод, а у большого здания собраний кучковались власти нескольких племён: предстояли важные переговоры. Кивнув старейшим махаонам, Морий со вздохом прошёл дальше. Он знал о решении лидеров войти в союз племён, но одобрить его не мог. Ведь очевидно, что существующий союз не захочет делиться властью и влиянием, а значит, положение новичков будет угнетённым и зависимым. По крайней мере, так говорят люди, а какой резон им врать?
— Привет! — окликнул его знакомый посвящённый.
Махаон окинул взглядом бывшего работодателя. Тот выглядел счастливым, как будто уже не первый кусок пирога ест. Впрочем, может, так и есть, ведь посвящённые богаты и часто могут позволить себе дорогие лакомства.
— Опять за кем-то следить собираешься? — усмехнулся Морий.
По мнению махаона, это было бессмысленным и глупым занятием.
— Не-а, меня в главную лабораторию отправляют, — горестно вздохнул Рог. — А я бы с радостью.
Махаон хмыкнул, в глубине души позлорадствовав: ишь чего захотел, дурью маяться, да ещё когда на эту дурь деньги выделяют. Впрочем, не особо заметно, чтобы посвящённые хоть где-то особо работали. Готовы вообще целый день лежать и есть.
— Но мы всё равно молодцы! — гордо добавил Рог. — Моё исследование одобрили.
Морий поморщился, вспомнив, как часами, а то и сутками, посвящённый тупо сидел, смотрел на крокодилов, иногда что-то чиркая на золотой пластине. Нашёл, что работой называть! Вот Морий трудился по-настоящему: лагерь обустраивал, еду добывал и готовил, лодку от наростов чистил, а в свободное время помогал русалкам резать тростник и сооружать новый настил между болотными островами. Одно дело реально что-то делать, а совсем другое — лень под работу маскировать, чем занимался Рог...
— И вообще, дураки эти твои крокодилы! — закончил свою мысль Морий. — Вовсе они не правы: ничего хорошего не выходит, если на старой жениться, а потом уже на молодой!
Рог подавился пирогом и закашлялся, удивлённо глядя на махаона. У посвящённого как-то и мысли не возникало вот так примитивно, не обдумав, брать пример с рептилий. Ведь очевидно, что люди не такие, как крокодилы, а значит...
— Сам дурак, — искренне обиделся Рог. — У тебя просто мозгов не хватает, чтобы понять.
Мужчины обменялись раздражёнными взглядами.
— Ладно, забудь, — махнул рукой посвящённый. — На что зарплату потратил, если не секрет?
— Похоронил часть, — хмуро ответил Морий. — А часть ещё осталась.
— Мне жаль. Хоть де... — Рог оборвал себя и замолчал. Ответ и так ясен: за месяц-полтора детей не появится, а значит и остаться они не могли. — Мне правда жаль. Кто?
— Оливия, амазонка.
— Я её не знал, — посвящённый вздохнул.
Каждый раз, столкнувшись со смертью, он начинал завидовать нулевому поколению, полуэльфам и йети. У них много времени... а Рогу уже седьмой год[7] идёт — больше половины жизни позади. Потомков же до сих пор нет. Мужчина дважды становился отцом, но оба раза никого не удалось спасти. Даже несмотря на то, что такое случалось часто (ведь выживает всего один ребёнок из одиннадцати), Рог каждый раз надеялся на лучшее, боролся до конца и глубоко переживал смерть детей, а после гибели второй, дожившей до годовалого возраста, дочери временно оставил попытки вырастить наследника. От боли потерь уже в шестилетнем возрасте у Рога было немало седых волос, а лоб пересекали морщины. Мужчина всей душой мечтал стать таким же, как люди нулевого поколения, получить шанс дожить до времён, когда не придётся постоянно хоронить своих детей. Да будь у него время, он бы вовсе не заводил потомства, пока не нашёл бы способа его спасти!
— Ничего. У тебя всё ещё впереди, — Рог ободряюще сжал плечо махаону и отвернулся, стараясь, чтобы мысли не отразились на лице. У Мория действительно ещё многое впереди. Отчаянные попытки вытянуть детей... а потом их гибель. Надежда и разочарование. И боль. Пусть у посвящённых Рог до сих пор считался молодым, но на самом деле шестилетний мужчина обладал большим жизненным опытом. Прошёл через отчаяние и смерть.
Махаон горько улыбнулся бывшему работодателю. Всё-таки люди — это люди: они умеют переживать и сочувствовать. При общении с Рогом не возникало мыслей, что его слова наиграны и произнесены только потому, что так принято. Может, именно поэтому, они помогли хоть чуть-чуть справиться со жгучей болью и тяжестью, после смерти Оливии поселившимися в груди.
— Уже решил, кем станешь? — вынырнув из своих мыслей, перевел тему посвящённый.
Морий скривился и пожал плечами. Потом и вовсе отодвинулся от знакомого.
— Пойду, перекушу. До встречи, — сказал махаон и, дождавшись недоуменного кивка, удалился к соседнему столу.
Взяв рыбу и фрукты с травами, Морий постарался отвлечься. Рог как нарочно задел обе больные темы. Легко сказать — кем станешь! Поди ещё найди тех, кто научит не просто какой-то, а ценной и интересной профессии. Отнюдь не все вот так готовы передать свои навыки и знания постороннему, предпочитая родственников или друзей.
От горестных размышлений Мория отвлекла яростная ссора молодых супругов. Судя по всему, жена избавилась от детей, а мужу сказала только после отказа. Вдовец невольно поморщился и порадовался, что амазонки и махаоны живут отдельно, и по их закону судьбу сыновей решает отец, а дочерей — мать. Всё чётко и понятно.