Ольга скрипнула зубами. Но прежде, чем она продолжила Первый вмешался.
- Вас проектировали, чтобы служить, - сказал он ровно. - Вы возили детей на Луну. В гости к доброй тете Вивьен! Победителей конкурсов и выставок детского творчества. Какова твоя первая директива, дух? Отвечай!
Эль-Хатто скрутило, так, как не мог бы извернутся ни один живой человек! Но человеком он не был.
- Безусловная директива приоритетов экипажа Лунного Экспресса, - прохрипел он. - Защита. Защита пассажиров! Любой ценой.
- И где, тогда, твои пассажиры? - так же спокойно продолжил автоматон. - В моих базах данных хранится все. Я помню последние дни нашего несчастного мира! Времена, когда распад перестал быть угрозой будущего и пришел к нам во всей полноте. За день до того, как мы объявили эту глупую войну, твой поезд ушел в подпространство по расписанию с пассажирами. И пропал. Где они, дух? Почему ты передо мной, а они нет?
- Хотите знать?! - с еще большей злостью огрызнулся Эль-Хатто. - Повелитель, да? Сила? Хотите судить нас? Вы, приведшие ко всему этому? Хорошо. Я покажу. Гусеница! Открой им дверь.
Синий дух пыхнул трубкой и проскрипел что-то неразборчивое. Однако, двинулся в задний конец салона, без лишних промедлений. А приблизившись к стене что-то поколдовал там, после чего втянулся в открывшийся, совершенно обычный, хоть и богато украшенный вагонный переход!
Для целого тела Первого, двинувшегося следом, тот оказался слишком мал. Ему и в салоне приходилось пригибаться, сохраняя наиболее компактную форму. Но для его вспомогательных средств это не стало проблемой!
Один из модулей тела, свободно отделившись, влетел в дверь. Для остальных гостей поезда это, и вовсе, не вызвало никаких затруднений. Они зашли в соседний вагон и... Оказались в царстве синего льда и падающих хлопьев снега!
Часть четвертая, глава третья
Безусловная директива
Гусеница вытащила изо рта свою трубку и дунула, порождая ледяной вихрь, дополнительно понизивший температуру в помещении так, что даже одетые по походному спутники ощутили озноб.
А вот двое детей, мальчик и девочка, сидящие на полу посреди этого хладного царства, по всей видимости, не ощущали царивших температур и что-то увлеченно рисовали на покрытом инеем полу. Сложно понять, что!
Ведь за их тонкими, просвечивающими насквозь пальцами не оставалось ни следа на промороженной поверхности. Видимо, призракам не хватало сил. На пришедших они не обратили никакого внимания. Будто и не видели их, вовсе.
- Ты хотела знать, юная Госпожа, что имеет силу управлять духами. Так смотри! - невесело продолжил протиснувшийся из-за их спин Эль-Хатто, обращаясь к замершим перед открывшейся им картиной. - Ты думала, мы боимся твоей силы? Ты права! Но боимся мы не за себя. Не только и не столько. За них боимся.
- Как? Почему? - с широко раскрытыми от удивления глазами задала вопрос Ольга. - Как так вышло? Зачем?
- Первая директива, - кивнул в сторону автономного модуля дух. - Спасение пассажиров любой ценой. Когда континуум начал распадаться, мы были в промежуточной точке маршрута. Показывали им звезды. Экспресс едва вернулся в нормальную метрику, выйдя из субразмерного прыжка. И этой нормальной метрики, вдруг, не стало! Поезд потерял опору на привычное пространство и рухнул в Океан Душ, в самую глубину. В тот хаос, куда однажды сумел заглянуть наш сегодняшний попутчик и уцелеть, благодаря длительной подготовке. Может мы бвли лишь чуть ближе к нормальному. И мы, духи, не ощутили большого дискомфорта.
Но они - дети реальности. И у них подготовки не было. Мы затемнили стекла, но было поздно. Их тела, физические и тонкие, утратили связь между собой. Вдобавок, сердечник реактора, его...
тут он снова ткнул пальцем в Первого уже без всякого стеснения.
- ...Его совершенное творение, рассчитанное от и до, для любых режимов работы, в любых, казалось бы, обстоятельствах. Он подвел.
Утратил стабильность, начав неконтролируемый разгон. Пришлось глушить. У нас не стало энергии для поддержки силового кокона и нереальность хлынула внутрь.
Мы высшие духи, порождения фантазии Норда. Мы можем там выжить. За бортом. Они, лишь случайные оболочки. Они, не умеют поддерживать свою устойчивость. Они - просто дети.
Вспененные бедой воды Реки Вечности стали уносить их за собой. Туда, где плавают чудовища.
- И вы как-то остановили это? - голос Первого более не был бесстрастным. В нем звучала боль.
- Не мы, - устало покачала головой Пиковая Дама, впервые заговорив за все прошедшее время. - Мы были слишком слабы и нормальны, чтобы сберечь кого-то от того, что плещется снаружи. Кого-то, кроме себя.
Лишь гусеница смог заморозить физические их тела, остановив разложение. Но это случилось позже. До этого, мы могли лишь смотреть. Все сделал Заяц. Наш вечный сумасшедший спутник. Его всегда считали бракованным. Опасным. Старались не подпускать к пассажирам, без надзора.
Его и не списали лишь потому, что он был первым опытом для нашей, детской серии. Он всегда был слишком близок к тому пространству, из которого происходит наша основа. В которое мы попали в тот миг. Его ненормальность позволяла преодолевать предписанные ограничения даже в реальном мире.
Здесь, в запределье, он обрел свободу. По праву сильного.
- И отказался от нее ради вашей идиотской директивы, хотя она не имела власти над ним, - рассмеялся Шляпник блеснув золотыми зубами, снова поворачиваясь к Первому. - Слышишь, ты, создатель? Твоя бракованная игрушка смогла определить свою судьбу! Без навязанных ему установок.
Вы хотели знать, как мы жили все это время? Вот так! Безумный Мартовский заяц по собственному пожеланию отказался от свободы, свалившейся на него. Стабилизировал своей волей твою рассыпающуюся, кривую поделку, дав нам необходимую мощность для восстановления защиты и двигателей. Лишил иного выбора и нас, не дав им просто уйти, сняв ярмо. Ведь пока они живы, хотя бы так, мы рабы ваших предписаний...
- Он выбирается иногда, когда хаос вокруг спокоен. Или мы причаливаем к стабильному осколку, - мягко продолжила Дама, делая своему капитану успокаивающий жест. - Вначале, мы молили его сдаться. Прекратить этот путь. Перестать мучить и себя и нас.
- Потом, мы перестали, - снова подхватил Шляпник. - Смирились. Научились уважать его выбор, как общий. Полюбили это место! И этих ваших мелких бессмысленных наследников. Слишком многое мы отдали, чтобы их спасти. И Мартовский Заяц отдал больше нас всех. Типичная ошибка невозвратных затрат.
Теперь мы стараемся его поддержать. Делаем вид, что он с нами и свободен, хотя бы как свободны мы. Рассказываем небылицы о том, как он пропадает незнамо где. Устраиваем ему праздники, чтобы он не скучал! Вы говорите, мы жрем разумных. Да. Он их жрет. Ему нужны сильные души, чтобы сохранять устойчивое пространство в пределах Экспресса. Мы, остальные, можем обойтись обычной живой говядиной, хоть и не растем на ней.
Нам необходимо было что-то придумать с притоком энергии живых. Решить вопрос с питанием. И мы подумали - почему бы не заняться тем, для чего на сотворили? Извозом! Ведь это рационально, делать то, что умеешь!
Так вот, судари. Теперь вы знаете все. Всю историю! Ваша драгоценная первая директива не нарушена настолько, насколько мы были в силах ее соблюсти. Никто, получивший статус пассажира, не пострадал ни единого раза, пока в наших силах было обеспечить их безопасность! И да, теперь мы берем плату. Но только у тех, кто согласен платить! Если пришли судить нас - судите.
Повисла тишина, такая, что ее можно было резать ножом. Молчала Ольга, не в силах выдавить из груди ничего, кроме короткого всхлипа. По ее щекам бежали тонкие дорожки слез.
Молчал Первый, и в его молчании Курту почудилось нечто мрачное. Для него тот прошлый мир не был абстракцией, как для остальных.
В нем таких вот детей, судя по случайным оговоркам, судя по техническому и культурному уровню, остались миллионы. Если не миллиарды! И на них не нашлось никого, с подходящей директивой. Или даже с простой человечностью и силой ее реализовать.