Худощавый, жёсткий, прямая спина.
«Как хлыст», — приходит на ум сравнение. Первые секунды Андрей теряется от внезапного наезда, но быстро приходит в себя, пытаясь перевести недопонимание в более спокойное русло:
— Извини, зачитался…
========== Харон ==========
Бывают такие дни, когда кажется, что больше так продолжаться не может. Вот именно так, как есть — не может. Потому что это бессмысленно, бесполезно, глупо и, в конце концов, ни к чему не приведёт. Очередное разочарование, очередная истерика и выяснение отношений.
Харон покосился на спящего около него парня и недовольно поморщился. Ну вот какого он притащил это недоразумение к себе домой? Зачем оставил на ночь? Какого хрена вообще?
Взгляд сканировал спальню, и чем больше Харон замечал деталей, тем паршивее становилось на душе. Ну да, не просто секс, потому и домой. Ну да, как всегда пережал, поэтому и оставил у себя до утра. Ну да, как обычно — алкоголь, и ноги сами сворачивают в чёртов «Андеграунд», глаза б Хароновы на него не смотрели.
Но что там говорить о глазах, когда вся душа глубоко и насквозь отравлена этим ядом. Когда жить без этого возможно, но становится настолько пресно и скучно, что хоть на стены лезь. И идёшь, и ищешь, а иногда и покупаешь, потому что это только в сказках добровольно и разумно. Может, если бы рядом был человек, кто согревал бы и с кем пересекались мысли и желания, то и не было бы этой тяги тёмной…
«Ну да, как же, — усмехнулся Харон своим же рассуждениям, — не было бы. Желания, значит, пересечься обязаны, а тяга бы исчезла? Какие же тогда желания? Вот-вот. Никуда ты от этого не денешься, но домой таскать кого ни попадя пора завязывать. В том же блядском «Андеграунде» есть очень удобные помещения со всем необходимым. Но нет, куда там… А вот с алкоголем нужно завязывать однозначно. Видел бы меня сейчас Змей, уж он бы полностью прошёлся и по кодексу чести Доминанта, и по ответственности, которой у меня нет и не предвидится. И по взаимодействию в состоянии алкогольного опьянения с сабмиссивным партнёром. И по всему остальному, что наперекосяк и не как у людей в моей жизни. Прошёлся бы вдоль и поперёк и сделал справедливый и однозначный вывод — недостоин».
Харон глубоко вздохнул. Надо же, столько времени прошло со дня смерти Змея, а помнится каждое его слово, каждый совет. И сам он, как живой, перед глазами…
Тряхнув головой, Харон отогнал видение с осуждающе покачивающим головой Змеем и повернулся к растянувшемуся в его постели парню.
«Сказано же было — на диване спи, — снова полоснуло раздражением, — какого хуя ко мне в кровать залез? Совсем страх потеряли, суки охуевшие».
— Поднимайся, — Харон грубо толкнул парня в плечо, — разлёгся. Принцесса, млять.
— М-м-м-м, — промычал тот, растирая со сна глаза. — Мне бы кофе в качестве моральной компенсации, если никак не заменить материальной…
— Пиздюлину тебе хорошую, а не кофе, — Харон злился. Понимал, что злится. Осознавал, что это его не красит, но сделать с собой ничего не мог. — По поводу материальной компенсации я сделаю вид, что не расслышал. Вставай, сказал. Собирайся и выметайся.
— Вот не зря все в клубе говорят, что ты сука, Харон, — парень сел на постели, обхватив себя руками. На спине проступали отчётливые полосы после вчерашнего. — Вполне в твоём духе такое бесцеремонное вышвыривание доверившегося тебе человека…
— Заткнись, а? — Харон уже оделся и стоял около кровати, сверля глазами продолжающий сидеть на ней раздражитель. — «Доверившегося»… Тошно слушать. У нас с тобой договор какой был? Разовая Сессия, и досвидос. Ты на это согласился? Согласился. Какие ко мне претензии?
— А говорят, что все Топы несут ответственность за своих сабов, — многозначительно протянул парень, спуская ноги с кровати. — Врут, наверное.
— Угу, пиздят, как дышат, — Харон еле сдерживал рвущее изнутри раздражение. — Своих сабов, — он сделал акцент на слове «своих». — Соображаешь? А ты — не мой. Андестенд?
— А может я хотел бы стать твоим.
— Что, блядь? — Харон даже обалдел от такой наглости.
— Ну, как это? Я хочу на постоянку, к тебе. Под ошейник…
— Куда? — Харон расхохотался. — Под ошейник? Ты? С твоими «хочу»? Это с твоими-то понятиями, что я должен вокруг тебя прыгать и тебе угождать, потому что ты, видите ли, «отдал мне свою душу и тело»? Это с твоими-то «ты обязан учитывать мои желания»? С твоим мега-эгоизмом и меркантильностью? Нет, дорогой мой. То, что началось, как товарно-денежные отношения, таковым и останется. Вали давай, «красотка», не выйдет у тебя со мной никакой лав-стори.
— Сука, — зыркнул исподлобья парень.
— Ещё слово, и я тебя так отделаю, что мать родная не узнает, понял меня? — понизив голос, угрожающе прошипел Харон. — И поверь, в этом случае, мне до пизды будут все твои табу и стоп-слова.
— Да иду я, иду, — огрызнулся парень, наконец-то поднявшись и собирая свою одежду. — Разорался. Использовал на полную и орёт ещё.
— Пошёл вон, — сквозь зубы процедил Харон. — И забудь сюда дорогу. Увижу отирающимся поблизости, устрою тебе внеочередной «субботник» с твоими «хозяевами».
Когда за парнем захлопнулась дверь, Харон стащил с кровати бельё, затолкал его в стиральную машину, щелкнул кнопкой электрочайника и залез под душ. Расслабившись под горячей водой, упруго массирующей плечи, подумал, что зря вызверился на этого малолетнего искателя приключений. По сути, он сам ничем не лучше этого пацана. Такой же адреналиновый наркоман, такой же искатель острых ощущений. И такая же блядь, если уж по чесноку. Ну, а какая разница, с какой стороны на это смотреть? Не обязательно считать блядью того, кто ляжет под тебя. Ты со своим размахиванием хуем в поисках точно такой же.
«Что за рефлексия с утра? — Харон лениво перебирал мысли, прихлёбывая кофе. — Жил же как-то спокойно до этого, не загоняясь подобными размышлизмами. А в последнее время всё чаще нагребает. И даже хочется какого-то спокойствия, постоянства даже…»
Харон сам рассмеялся своим же выводам. Он и постоянство? Нонсенс. Но на ровном месте такие мысли не возникают. С чего бы вдруг? Может потому, что в жизни не всё так, как хотелось бы? Нет, добиться чего-либо не проблема. Но когда добиваешься, то почему-то это становится ненужным и неинтересным. Тот же медицинский университет. Вот на кой хер он ему понадобился в двадцать пять лет? К тому же, никогда к этой сфере душа не лежала. А всё Змей со своими «настоящий Доминант должен разбираться в анатомии и физиологии не хуже профессора. И уметь оказать первую помощь». А у Харона же полумер не бывает: если разбираться, то нужно как минимум универ закончить. Плюс сыграло роль желание доказать самому себе, что нет ничего невозможного. И плевать, что конкурс дикий. И что поступление только через тестирование. Копейки стоят эти тесты, если сдаёшь их не после окончания школы. И вообще, нет предела человеческим возможностям. Захотел — сделал.
Вот только нахрена ему эта учёба? Только занимает чьё-то место. А между тем — уверен — ни дня не станет работать в медицине. Да и зачем? Доля в развивающемся семимильными шагами криптобизнесе обеспечивает все насущные потребности. Мастернода, совладельцем и идейным вдохновителем которой является Харон, приносит стабильный доход и позволяет вообще не работать. Ну и прогуливать ненужные ему пары. Платить за допуски, отработки и зачёты. А ещё находиться ближе к долбаному выскочке — профессору кафедры анатомии Белкину, который, как знали все, вовсе не прочь, но зело пафосная курва.
Зачем это нужно было Харону, он, наверное, и сам не знал. Появившись на первом курсе института в группе, где был старше остальных минимум лет на пять, а то и больше, он сразу же завоевал авторитет на потоке. Именно его отправляли решать все вопросы в деканате и с преподавателями. Именно он помогал и поддерживал свою группу, находя общий язык со всеми. С профессорами, доцентами, лаборантами, секретарями в деканате, комендантами общежитий и студсоветом. И удавалось. Со всеми, кроме Белкина.