Поэтому Андрей давно привык, что сестра может преспокойно включить при нём какой-нибудь скабрезный фильм об однополой любви — привычка стала такой стабильной, что он уже и не вздрагивал, когда на экране появлялись страстно пожирающие друг друга эфебы, радуя сестру своей юностью и сексуальностью.
— Ты вообще понимаешь, чему ты так восхищаешься? — спрашивал Андрей. — Эти мальчики даже не скривились бы в твою сторону.
— Ай, брось, — отмахивалась Наташка. — И не надо им на меня кривиться. На них надо любоваться и томно вздыхать в сторонке.
Спорить с сестрой в таких ситуациях становилось бессмысленно, и Андрей покорно смотрел с ней очередную серию «Бесстыжих», где Йен страстно сосался с Микки крупным планом во весь экран под мечтательные вздохи разомлевшей Наташки.
«А ты нет, что ли?»
Почему эта фраза мигает красным флажком в сознании?
Да нет же.
Что не так в этой ситуации?
Не так всё.
Парень совсем не похож на стереотипный стандарт, навязанный СМИ и кинематографом. Хмурый, с таким явным внутренним стержнем — невооружённым глазом видно, что привык отдавать приказы и привык, что ему подчиняются. Эта духовная сила и не позволила Андрею ответить открытой агрессией.
Что-то непонятное остановило его тогда. Хотя, Андрей не сомневается в этом, он без труда справился бы со своим нечаянным противником.
Но что-то таинственно волнующее было в том противодействии в окружении книг сомнительного содержания.
«А ты нет, что ли?»
Хотел ли Андрей когда-то попробовать что-то вот этакое?
Нет, такие мысли просто не могли прийти ему в голову, потому что среди его знакомых не было подобных экземпляров, потому что с детства вдалбливали в голову, что это ненормально, что это отклонение в психике, а у нормального человека просто не может появиться таких желаний.
Поэтому Андрей мог спокойно со стороны смотреть на других, кто выбрал такой путь, но на себя примерить тот костюмчик — такого он даже представить не мог.
Но теперь, казалось, что-то сдвинулось в сознании — зерно посеяно, но будут ли всходы?
— Ты какой-то мороженый, — Наташка толкает его плечом. — Кстати, моя мама просила тебя завтра заехать к ней на кафедру в академию ближе к вечеру. Она там каких-то фолиантов насобирала в архиве для своей монографии — надо помочь доставить к дому.
— Я восхищаюсь своей тёткой. Она пока кандидатом медицинских наук не станет — не успокоится?
— Она не успокоится, — уверенно отвечает Наташка. — Я тебе больше скажу, она и потом не успокоится. Это такой тип людей — будет учиться, пока может. Говорит, что нельзя мозгу давать расслабляться.
— Бедные студенты, — усмехается Андрей.
— Ничего не бедные. Пока их матушка гоняет, может нормальные врачи из них выйдут.
— Хорошо, я заеду за ней.
— Я передам, — улыбается сестра. — Скажу ей, что её любимый племянничек — просто пупсик.
— За пупсика ответишь, — щелчок по носу, и Наташка пинает его под колено.
— Осторожнее, сколопендра, я же не рассчитаю силы, вывихну тебе что-нибудь важное, как ты мечтаешь.
— Это когда это я о таком мечтала? — удивленно таращится на него Наташка.
— А когда в книжном умные речи толкала.
Ну вот, снова книжный. И то фото перед глазами. Что заставляет людей добровольно отдавать власть над собой в чужие руки? Что они при этом чувствуют?
«Хочешь попробовать?» — тихо и вкрадчиво интересуется внутренний голос.
Андрей от неожиданной мысли так отчаянно крутит головой из стороны в сторону, что Наташка удивлённо косится на него:
— Как нет-то? Вы же с Жанкой договаривались, что ты сегодня у неё ночуешь. У вас ведь какой-то там юбилей.
— Что? — растерянно спрашивает Андрей.
— Я тебя спрашиваю, — повторяет сестра. — Ты сейчас к Жанне едешь, а ты замотал бородой, как старый козёл посреди огорода.
— За козла ответишь, — машинально огрызается Андрей.
Точно, сегодня же какая-то очередная глупая, но важная для его девушки дата — то ли день взятия Бастилии, то ли праздник их первого поцелуя — Андрей каждый раз удивляется, сколько ненужной информации хранится в голове Жанки.
И сегодня непременно будут свечи, лепестки роз на кровати и сама Жанка в чём-нибудь донельзя прозрачном и провоцирующем на смелые действия. Её родители, как водится, опять на какой-то супернаучной конференции то ли в Варшаве, то ли в Праге, а его ждёт незабываемая и жаркая ночь любви или то, как это представляется его девушке.
В такой день должны быть соблюдены все ритуалы — обязательный букет цветов, чем больше, тем шире улыбка Жанки — Инстаграмм рулит — все же должны знать, как её любят. Также обязательная бутылка дорогого вина и ужин, заказанный в ресторане — сама Жанка не готовит, и даже кофе Андрей вынужден пить у неё растворимый, который терпеть не может.
Квартира Жанны пышет романтикой, а сама она просто образец успешной девушки, у которой всё так, как она решила– длинные чёрные волосы, тонкая талия, подкачанная попа — годовой абонемент в фитнес-клуб даёт свои результаты. Да и как говорят друзья Андрея, не девушка, а мечта. Идти по улице с Жанкой — одно удовольствие — красивая, уверенная в себе и уверенная в нём — жизнь удалась.
— Ты какой-то сегодня задумчивый, — Жанка пристально смотрит ему в глаза, томно расположившись рядом с ним на кровати с бокалом вина.
— День суматошный, не обращай внимания, — Андрей протягивает руку и проводит по гладким и ухоженным волосам девушки.
— Как не обращать внимания, если мой парень грустит, — Жанка ненавязчиво отводит голову от рук Андрея — не любит, когда он портит её идеальные волосы. — Я просто обязана утешить тебя, — тут она кокетливо проводит острым язычком по верхней губе, ставит бокал на пол и опускает взгляд.
Дыхание сразу тяжелеет, намерения девушки ясны, да и сама она уже приступает к активным действиям, наклонившись к животу Андрея и выцеловывая дорожку вниз.
Возбуждение растёт навстречу горячему дыханию, и вот Жанка уже осторожно прижимается губами, пропуская головку эрегированного члена Андрея в свой рот. Тут же обхватывает рукой ствол, движения отработанные, механические — Жанка словно выполняет работу, и чем быстрее она её выполнит, тем быстрее сможет приступить к чему-то более интересному.
Андрей смотрит на её склонённую голову и, повинуясь мгновенному желанию, кладёт руку девушке на голову, притягивая ближе, чтобы почувствовать жар в глубине её рта. Жанка давится и возмущённо отстраняется:
— Совсем? — глаза её мечут молнии, и она брезгливо кривится.
Возбуждения нет, будто и не было.
— Зачем ты это делаешь, если тебе не нравится? — спокойно спрашивает Андрей.
— Потому что все это делают, потому что я не хочу, чтобы ты, в случае моего отказа, нашёл это где-то на стороне, — нехотя признаётся девушка. — Да и вообще, как это может нравиться? Это унизительно.
— Мне бесконечно приятно слышать, что моя девушка считает себя униженной, когда делает что-то для меня, — Андрею совсем не хочется выяснять отношения, но, нак водится, отношения сами выбирают, когда им выясняться.
— Ты что, нарочно, именно в этот день решил меня довести? — губы Жанки начинают подрагивать — верный признак, что она сейчас расплачется.
— Прости, — Андрей чувствует себя виноватым. — Иди ко мне.
Жанка победно улыбается и тянется к губам Андрея.
И дальше всё по стандарту, набившему оскомину. Дальше они с Жанкой занимаются любовью. Не надо путать «занятия любовью» с «потрахаться». По мнению Жанки, интеллигентные люди, а они такими и являются, занимаются исключительно любовью, а значит красиво, эстетично, с ласковыми словами в процессе. Только так и никак иначе — есть сценарий — играем только его.
На ночь Жанка заплетает волосы в толстую косу, чтобы не растрепались за ночь, устраивает голову на плече Андрея и быстро засыпает.