– Да не хочу я оставаться в Ордене! - он обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза, чтобы она видела: он не шутит.- Не надо меня защищать. Мне это не нужно. Сейчас нам нужно думать, как защитить тебя. Потому что я хочу только одного: чтобы мы были вместе.
– Мы будем вместе,- сказала она.- Не может быть, чтобы я умерла при родах. Твой сон должен означать что-то еще.
– Знаю. Но я просто не представляю, что это может быть. Это слишком… я даже думать об этом не могу, Падме. С ума сойти. Что мы будем делать?
Она поцеловала ладонь немеханической руки.
– Мы будем делать именно то, что ты сказал мне, когда я спросила тебя днем: будем счастливо жить вместе.
– Но мы… Мы же не можем просто… ждать. Я не могу. Я обязан что-то сделать.
– Конечно,- ласково улыбнулась она.- Это ведь ты. Это-то и делает тебя героем. Как насчет Оби-Вана?
– А что насчет него? - удивился Анакин.
– Ты сам как-то сказал, что он силен, как Мейс Винду, и мудр. Может, попросить его помочь?
– Нет,- у Анакина перехватило дыхание, сердце будто сжало тисками.- Я не могу… тогда придется сказать ему…
– Эни, он твой лучший друг. Он наверняка уже подозревает.
– Одно дело, если подозревает, и совсем другое прямо взять и сказать ему. Он же член Совета. Ему придется донести на меня. К тому же…
– Что к тому же? Ты что-то не договариваешь?
– Я не уверен, что он на моей стороне,- Анакин отвернулся.
– На твоей стороне? Анакин, ты что такое говоришь?
– Он член Совета, Падме. Я знаю, что было предложение сделать меня магистром - я сильнее любого из живущих джедаев. Но кто-то противится. Оби-Ван мог бы сказать, кто это делает и почему… но он не говорит. Я даже не уверен, что он защищает меня перед ними.
– Я этому не верю.
– Неважно, веришь или нет.- пробормотал он с горечью.- Это правда.
– Тогда должна быть какая-то причина. Анакин, он твой лучший друг. Он любит тебя.
– Может и так. Только вот он не доверяет мне,- взгляд Анакина стал безрадостным, как пустота.- И я не уверен, что мы можем доверять ему.
– Анакин! - она схватила его за руку.- Как ты можешь говорить такое?
– Никто из них не верит мне, Падме. Никто. Ты знаешь, что я чувствую, когда они смотрят на меня?
– Анакин…
Он повернулся к ней. Ему хотелось кричать, злиться, превратить ярость в оружие, чтобы с его помощью стать свободным навсегда.
– Страх. Я чувствую их страх. Из-за пустяка. Но ему было что показать им. Он мог показать им причину их страха. Он мог показать им то, что обнаружил внутри себя в генеральской каюте на "Незримой длани".
Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что в ее глазах промелькнул намек на сомнение, всего на секунду, почти незаметный, но это сомнение резануло по его чувствам, подобно световому мечу. Он задрожал, прижал ее к груди и уткнулся лицом ей в волосы, и ее тепло успокоило его, унимая дрожь.
– Падме,- пробормотал он,- Падме, прости. Забудь, что я сказал. Это все ерунда, все теперь неважно. Я скоро уйду из Ордена - я не хочу, чтобы ты родила нашего ребенка в каком-то чужом месте. Я не позволю тебе быть одной, как в моем сне. Я буду рядом с тобой, Падме. Всегда. Ничто этому не помешает.
– Я знаю, Эни. Я знаю, - она чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо. Слезы на ее глазах в отсветах пожаров сверкали, как алые самоцветы. Алые, как неестественное кроваво-красное сияние светового меча Дуку.
Он закрыл глаза.
– Пойдем обратно, Анакин. Становится холодно. Пойдем в постель.
– Ладно. Хорошо,- он вдруг понял, что снова может дышать, что дрожь прошла.- Только… - он обнял ее плечи, чтобы не смотреть ей в глаза.Только не говори ничего Оби-Вану, ладно?
10
МАГИСТРЫ
Пока Йода читал отчет, Оби-Ван сидел рядом с Мейсом Винду, наблюдая за реакцией престарелого магистра. Здесь, в скромном жилище Йоды внутри Храма, каждое антигравитационное кресло, каждый выпуклый органиформный столик излучали мягкую, уютную силу: ту теплую силу, которую Оби-Ван помнил еще с детства. Эти комнаты служили Йоде домом более восьмисот лет, и все в них лучилось гармонией тихой мудрости, которую каждая вещь здесь впитала за прошедшие столетия. Пребывание этих комнатах приносило светлый покой; в эти смутные, бурные дни для Оби-Вана покой был роскошным подарком. Но когда Йода посмотрел на мастеров сквозь полупрозрачное мерцание голографического отчета, описывающего последнюю поправку к "Закону о безопасности", на его лице не было и намека на покой: глаза сузились, взгляд стал холодным и жестким, длинные уши оказались прижатыми к голове.
– Этот отчет, откуда получен он?
– У джедаев еще есть друзья в Сенате,- угрюмо ответил Мейс Винду. - Пока что есть.
– Вынесенная на голосование, поправка эта пройдет?
Мейс кивнул.
– Мой источник считает, что поправка пройдет на ура. Возможно, уже сегодня днем.
– Цель канцлера в этом… не ясна она мне,- задумчиво проговорил Йода.Хоть номинально и может Сенат дать власть над Советом ему, джедаев контролировать не сможет он. Духовна власть наша всегда была. Гораздо больше чем просто формальная она. Не бездумно джедаи приказам следуют!
– Не думаю, что он намерен контролировать джедаев,- возразил Мейс.Подчинив Совет Ордена Верховному канцлеру, эта поправка даст ему конституционно узаконенные полномочия вообще распустить Орден.
– Не может быть, что он хочет сделать такое.
– Хочет? - мрачно сказал Мейс.- Может быть и нет. Но его намерения не имеют ровным счетом никакого значения; важны лишь намерения повелителя ситхов, который дергает наше правительство за ниточки. И Орден может оказаться единственным, что стоит между ним и господством над Галактикой. Что вы думаете он сделает?
– Никогда полномочий джедаев распустить Сенат не даст,- возразил Йода.
– Сенат будет голосовать именно по этому вопросу. Сегодня.
– Последствий не понимают они!
– уже не важно, что они понимают. Они безошибочно чувствуют, у кого власть.
– Но даже распущенные, даже без официальных полномочий останутся джедаи. Рыцари джедая служили Великой силе задолго до Галактической Республики, служить Силе мы будем и тогда, когда эта республика станет лишь словами на скрижалях истории.