Тетя Агата полила спину Итана водой из чайника.
— Эй, горячо! — Итан стал извиваться в ванне.
— Следовало бы еще горячее, чтобы очистить твои грязные помыслы! Ты это про Сюзанну Уэйтли-Кельтон говоришь? Да?
— А ее волосы… — продолжал Итан, намыливая мочалкой руки. — Вид такой, будто она их каждый день моет. Шелковые. Можно даже не прикасаться к ним, достаточно взглянуть, как они развеваются на ветру… Шелковые.
Тетя Агата продолжала сурово выговаривать ему:
— Я тебя предупреждаю. Выкинь мысли о чужой жене из головы. Иначе ты отправишься прямо в ад.
— Что ей здесь понадобилось? — пробормотал Итан. — С такими глазами. Лед! Они ледяные.
И он ударил кулаком по воде. Мыльные брызги разлетелись во все стороны.
— Прекрати сейчас же! — приказала тетя Агата.
— И это — женщина? — громко продолжал Итан. — Она вообще когда-нибудь что-нибудь чувствовала? Послушай только, например: «Отойдите от меня», или… «Уберите от меня ваши потные лапы…» — Итан ухмыльнулся. — Нет, может и чувствует, если ее посильнее раззадорить…
— Итан!
Итан вновь помрачнел:
— Но эти глаза! Почему она так смотрит, как будто ты грязь какая-то. И кто ей дал право глядеть так на меня, а? Хотел бы я знать! Тетя Агата, с чего это она решила, что на меня можно так смотреть?
Ноздри у тети Агаты задрожали от гнева.
— Ты выкинешь все мысли об этой девушке из головы! Ты слышишь меня? Или, клянусь, я задам тебе такую трепку, какой ты никогда не видывал!
Итан вновь ударил кулаком по воде.
— Я мог бы разорвать его на части, если бы захотел. Но она… Это все она… Кожа, как у лилии, а плечи…
— Черт, прекрати сейчас же! Послушай меня, послушай внимательно. Когда я нашла тебя, завернутого в старое одеяло у порога своего дома, ты был голодным, замерзшим, ты был до смерти напуган и не переставая плакал. Но когда я взяла тебя на руки, попыталась успокоить, ты стал извиваться и бороться, как зверь. Да, ты был каким-то диким. И я воспитала тебя также, как и этого орла. Таким уж тебя создал Бог. Но этот орел не ведет себя так, как ты. И ни одно животное так не поступает. Это противоестественно, и ничего хорошего из этого не выйдет. Только страдание и горе. Ты меня слушаешь? Горе! Так что пора тебе уже начинать себя как-то приручать.
Казалось, Итан ее не слушал. Он был сильно возбужден и говорил сам с собой.
— Что она сделает, если прищемит руку дверью? Будет ли она плакать, отдернет ли руку? Или посмотрит на дверь своим обычным ледяным взглядом? Как она тогда посмотрела на меня! Как на дверь, будто я дверь какая-то!
Неожиданно тетя Агата плеснула ему на грудь холодной воды.
— Эй! Что вы делаете? Холодно! Вам нравится…
Еще один ковш.
— Я же сказал: холодно!
— Да, я знаю. И я хочу, чтобы ты охладил свой пыл и поостыл.
Сюзанна спала плохо, часто просыпаясь и мечась во сне. Она совсем проснулась, когда Майк подбросил в огонь новое полено. Только-только начинало светать. Начинался новый день.
— Ты хоть немного поспал? — спросила Сюзанна.
— Да, подремал.
— Ты себя нормально чувствуешь?
— Отлично. — Он потрогал свой подбородок. — Эта щетина… Я, наверное, выгляжу, как чучело.
Сюзанна встала с кресла и лениво потянулась.
— Никаких признаков наших друзей?
— Нет.
Она удовлетворенно кивнула:
— А я хочу есть.
— Я тоже… Сюзанна?
— Что?
— Я думаю, мне лучше пойти прямо сейчас. Они наверняка оставили всего двух-трех наблюдателей. И те, скорее всего, сейчас спят. Ведь скучно сидеть в лесу всю ночь, ничего не делая, уставившись на дом. Но они могут проснуться, как только взойдет солнце. У меня никогда не будет лучшей возможности. До башни всего минут десять ходьбы.
— Майк, пожалуйста, возьми меня с собой.
— Я не могу, Сюзи. Поверь, здесь ты будешь в большей безопасности, чем со мной. Если меня схватят одного, я смогу постоять за себя. Мне действительно лучше пойти одному.
Они подошли к задней двери. Сюзанна остановила его, когда Майк отодвинул задвижку.
— Майк, это слишком опасно. Даже если ты пойдешь один. Не надо туда идти.
— А у тебя есть другое предложение?
Сюзанна промолчала. Майк приподнял ее подбородок и поцеловал.
— Со мной будет все в порядке.
Он открыл дверь и, едва переступив порог, повернулся и сказал:
— Крепко закрой за мной и никому, кроме меня, не открывай!
Сюзанна кивнула. Он сжал ее руку на прощание и шагнул в темноту. Дверь за ним захлопнулась. Он остановился и подождал, пока Сюзанна не закрыла ее. Затем пригнулся и пошел по узенькой тропинке к ручью, стараясь держаться поближе к деревьям.